Холодная весна, начало века. Поэзия, поэтическая в край. Марина Дианова

уальной издательской системе Ridero

      Бессмертие

      Сонная одурь прошедшей зимы

      Яркое солнце над грязной улицей

      Будто и не было всей этой тьмы

      Всё бытие обновлённо и молодо

      Свет заливает пространство до края

      Словно хрусталь или белое золото

      Деревья дрожат на прохладном ветру

      Если весна существует на свете

      Значит, и я никогда не умру

      Поэты

      Мифологические звери живут в старинных книгах

      Пернатые змеи и прочие цилини, единороги

      Друзья богов, шерстяные и костяные ноги

      Чешуя дракона, тело льва, стальные вериги

      От них остались косточки, ровные строчки

      Завитушки иероглифов, строгие буквенные линии

      Против них в разное время в разных местах применяли заточки

      Холод, голод, капание ледяной водой на извилины

      Они все вымерли, оставили нам играться черепки черепов изящные

      Они были вещные, вещие, мощные и настоящие

      Хокку взрослого человека

      Поздно. И снежно

      Мягкая нынче зима

      Дома ночую

      Верлибр

      Моё внутреннее содержание – моя шизофрения

      Моя поэзия – предвестник шизофазии

      Мне хочется выйти вовне из мироздания

      Но таких дверей ещё не придумали

      Все поэты сделаны из антиматерии

      И при взаимодействии с миром аннигилируют

      На газетке

      Рыба смотрит мёртвыми глазами

      На газете возлежа

      Плачет горькими слезами

      Рыбья чешуйчатая душа

      Колечки лука рядом лежат

      Рыбу на части рву руками

      Горечью в глотку

      Тёплую водку

      Сверху лук и селёдку

      И мир прорастает снами

      Археология

      На керамическом сосуде следы от пальцев гончара

      Доисторические люди в нём суп варили у костра

      Мы тоже варим суп и кашу, в огонь сувая котелки

      Потом найдут стоянку нашу на гриве около реки

      Найдут там банки и бутылки, и прогоревший котелок

      На саже отпечатки пальцев – хватали мы его за бок

      Какой причудливый орнамент! – так скажут в будущем о нём

      А мы, для полноты картины, почаще в поле пиво пьём

      Ц.

      Невыносимо ждать конца

      Глядеть сквозь узкое оконце

      Как пробегает мимо солнце

      Коснувшись твоего лица

      Пускай свернётся мир как свиток

      И те, кто ждал меня, придут

      Неся с собой любви избыток

      Неприживающейся тут

      Басё

      Одинокий ворон на сухой ветке

      Маленькая птичка в золотой клетке

      За солью ходит сосед к соседке

      Шифруясь, как на разведке

      Курю в подъезде, вопреки закону

      Наблюдаю за осенью заоконной

      Туманной, мрачной, кошмарно-сонной

      Сквозь дождь движется силуэт тёмный

      Одиночество горькое повсеместно

      В каждом сердце невыносимо тесно

      Разве что вином обезболить местно

      А другого метода неизвестно

      Туман

      Туман и дождевая морось

      Машины едут, сбросив скорость

      На повороте наш автобус

      Почти что валится, кренясь

      В густую глинистую грязь

      В окошках серый фон

      Украден город

      Холодной, стылой серостью воды

      Остались лишь нечёткие следы

      Людей и зданий, проступившие сквозь морок

      Прощание

      Отпечаток злой печали на моём лице

      Не пойму, чего мы ждали – будет скорбь в конце

      Напоследок выпиваем горькое вино

      Растворённое слезами, не пьянит оно

      Острота взаимной боли, жёсткость бытия

      Для меня ужасней смерти жизнь во тьме твоя

      Ты уходишь дальше, дальше – черт не различить

      И вернуться