Мы, дети золотых рудников. Эли Фрей

холмы. Мы держимся кучкой, чтобы не потеряться в молочном, густом тумане.

      Через время пологие холмы сменяются более крутыми участками, растительность становится реже, вместо зеленого ковра под ногами – каменистая осыпь, которая сильно затрудняет ходьбу. Время от времени попадаются полуразрушенные постройки непонятного назначения – мы находимся на территории заброшенных шахт.

      Идем вдоль отвесной скалы по узкой тропинке и наконец вдалеке видим черное отверстие – вход в шахту. Поднимаемся к ней, останавливаемся у входа, который укреплен деревянными балками.

      – Эта шахта очень старая, – говорит Архип. – Тут уже лет пятьдесят как закончились выработки… Внутри все обвалилось, пройдем недалеко…

      Включаем налобные фонарики и ступаем в темноту. Штольня завалена каменными глыбами и бревнами. Идти сложно, и мы держимся за стены, чтобы не упасть. Пахнет сыростью, плесенью и грибами. Под ногами что-то хлюпает. Руки даже через садовые перчатки чувствуют остроту камней.

      Туннель разделяется на два рукава. Архип уверенно ведет нас в правый. Дальше – еще одно разветвление. И еще одно.

      – Куда мы идем? – спрашиваю я, шлепая сапогами по лужам.

      – Скоро узнаешь. Я веду вас в одно очень интересное место.

      Кажется, мы топаем целую вечность. Штольня идет под уклон – с каждым шагом мы спускаемся все ниже. Воды под ногами становится все больше. Трудно представить, что над головой сейчас – тонны камней, и если будет обвал – нас сплющит в лепешку.

      Мы осторожно обходим углубление, наполненное ярко-желтой жижей. Двигаться трудно – из-за обрушений сводов и завалов проходы сузились, и часто приходится ползти.

      Наконец мы оказываемся в каком-то довольно просторном помещении. Обвалов тут не было – крепление из балок целое.

      – Подойдите сюда, – зовет нас Архип к одной из стен.

      Мы подходим. И ахаем от удивления!

      Вся стена покрыта надписями и рисунками.

      Рисунки очень красивые – будто их делали настоящие художники. Холмы, рудники, дома, люди, леса, реки, цветы…

      Надписи же грустные и смешные, простые и философские. Высказывания про жизнь, молодость, смерть, борьбу, любовь.

      Веселимся же, пока мы молоды!

      Следуй за своей звездой…

      Цветы для Ады.

      Не верь девчонке!

      Мы с восторгом осматриваем стену.

      Одна из надписей содержит дату. Указание на год. Тысяча восемьсот семидесятый!

      – Смотрите сюда!

      Мы смотрим туда, куда указывает Архип. Цепь. Старая, ржавая. И обломки кандалов.

      – Эта шахта была одной из первых. Здесь работали самые опасные преступники. Их приковывали цепями к тачкам, чтобы они не сбежали. Лоскутки – самый старый район Чертоги. Все первые поселенцы-каторжане жили там. Вот откуда у жителей Лоскутков такая любовь к разрисовыванию домов… Их предки очень любили рисовать. Рисунки – это единственное, что у них было. Они жили в шахтах почти постоянно,