Блокада. Книга 1. Александр Борисович Чаковский

не пользовался.

      Он спал долго – часов до одиннадцати-двенадцати дня, затем вставал и шел в расположенную в саду беседку. Туда приносили завтрак, газеты и утреннюю почту.

      В два часа дня черные машины выезжали из ворот кунцевской дачи. В одной из них – никто не знал, в какой именно, – Сталин.

      Машины мчались по привычному маршруту и исчезали в Боровицких воротах Кремля.

      Таков был распорядок дня Сталина, и поэтому он был обязателен для всех, с кем он общался или мог общаться, – для членов Политбюро, наркомов, военачальников.

      Таков был этот распорядок и в субботу двадцать первого июня 1941 года.

      …В половине третьего ночи Сталин пошел спать. Получасом позже лег в постель и невысокий, грузный генерал, начальник Управления охраны.

      Свет в окнах погас.

      Когда в комнате начальника охраны раздался телефонный звонок, генерал услышал его не сразу. Он уже в течение многих лет привык к тому, что, когда Сталин ложился спать, время как бы останавливалось для всех. Никто из знающих его привычки не решился бы звонить сюда в это время суток.

      Поэтому генерал спал крепко, а проснувшись, не сразу сообразил, что звонит именно телефон. Он недовольно поморщился, протянул руку к выключателю, зажег свет и посмотрел на часы. Стрелки показывали десять минут пятого. Со смешанным чувством недоумения, любопытства и желания отчитать звонившего в этот неположенный час начальник охраны снял трубку и недовольно спросил:

      – Кто?

      Он сразу узнал голос говорящего. Это был начальник Генерального штаба Красной Армии.

      – Попроси товарища Сталина, – резко потребовал знакомый голос.

      – Что? Сейчас? – недоуменно ответил начальник охраны. – Товарищ Сталин спит.

      – Я тебе говорю: буди! – командно гаркнула трубка. – Немцы бомбят наши города!

      Несколько мгновений начальник охраны молчал, все крепче сжимая в руке телефонную трубку. Наконец глухо сказал:

      – Подожди.

      Он положил трубку на стол, вытер о рубашку взмокшую ладонь, потом накинул на плечи плащ и поспешно вышел из комнаты.

      …Прошло несколько минут, прежде чем Сталин взял трубку.

      – Сталин, – сказал он негромко.

      – Товарищ Сталин, – раздался отчетливый голос начальника Генштаба, – звоню по поручению наркома обороны. Немцы бомбят наши города…

      Он умолк. Молчал и Сталин. Слышалось только его тяжелое, хрипловатое дыхание курильщика.

      – Где нарком? – спросил наконец Сталин, и генералу на другом конце провода показалось, что он задал этот вопрос лишь для того, чтобы остановить время, задержать, растянуть его.

      – Говорит по ВЧ с Киевским округом, – поспешно ответил начштаба.

      Снова наступило молчание.

      «Ну почему он молчит, почему?..» – в мучительном нетерпении спрашивал себя начальник Генштаба. Но даже в такой момент он не посмел нарушить это молчание. Это был решительный, смелый человек – генерал армии. Казалось, он был создан для войны,