Историкум. Мозаика времен. Андрей Дашков

спустя, после того, как упомянутые фрегаты были отмечены среди обстреливающих Калькутту… Но это уже совсем другая история.

      Артём Гуларян

      Один день из жизни Артёма Борисовича

      Может стать, что смерть

      Ты найдёшь за океаном,

      Но всё же ты от смерти не беги.

      Осторожней, друг, —

      Даль подёрнулась туманом,

      Сними с плеча свой верный карабин.

      Ночью труден путь,

      На востоке воздух серый,

      Но вскоре солнце встанет из-за скал.

      Осторожней, друг, —

      Тяжелы и метки стрелы

      У жителей страны Мадагаскар.

Юрий Визбор. Мадагаскар

      День отдыха, который я сам себе наметил, накрылся медным тазом.

      Это в детстве медный таз напоминал мне о нашей усадьбе в селе Ананьевка под Орлом. Как сейчас вижу: вот крестьяне, ломающие шапку при виде приехавшего из города маленького барича… Вот бабушка и две её кухарки, Ася и Марфа, варившие в большом медном тазу варенье из китайских яблочек… Тех, которые отправляют в рот целиком. Но в кадетском отрочестве медный таз изменил своё значение – это то, чем накрываются дела у безалаберного кадета.

      А планы на отдых и полное безделье были у меня наполеоновские. После почти полутора месяцев мадагаскарских джунглей – месяц безмятежной жизни на самом большом корабле Российской империи. Авианосец «Святогор» поражал воображение и был по-своему красив. Утилитарно красив.

      И какого качества здесь комфорт! Офицерская столовая в правом корпусе корабля (она считается престижнее, чем в левом) с длинным столом, застеленным белоснежной крахмальной скатертью, подогретые перед подачей столовые приборы (форсят, форсят морячки!), прекрасно вышколенные ординарцы. Хозяева безукоризненно вежливы, так что понятно: с такими нужно постоянно держать ухо востро, иначе нарвёшься на флотскую подначку… С «верхним чутьём» у меня и моих офицеров всё в порядке. А вот светскость в мангровых зарослях улетучилась напрочь. Поэтому мы чувствовали себя несколько скованно, несмотря на благожелательность моряков. Что, в свою очередь, провоцировало последних подначить неуклюжих спецназовцев… И чутьё меня не подвело, как всегда. Один из присутствовавших за столом морпехов в звании поручика в конце светской беседы с одним из моих поручиков не нашёл ничего лучшего, как поддеть его:

      – Ну что, «морской конёк», это вам не «брикеты» в джунглях лопать!

      Повисла неловкая тишина. Хозяин стола, старший офицер корабля, испепелял неудачного шутника взглядом. Все остальные взгляды, брошенные прямо или искоса, адресовались мне. В команде «морских коньков» я старший по званию, мне и нужно сгладить острые углы. Но, во-первых, оскорбление было нанесено не отдельному моему подчинённому, а всему Его Императорского Величества военно-морскому спецназу в его лице. А во-вторых, с этими морскими пехотинцами у нас старая «любовь до гроба» (неизвестно только, до чьего). Мы воплощаем