Море ржавчины. К. Роберт Каргилл

создании первого ИИ были те, кто предвещал, что это станет поворотной точкой и приведет к закату человечества, другие же говорили, что все началось с той секунды, когда попрощался Тацит. Но если вы спросите меня, я уверена, что это Исаак все изменил, именно он разжег пожар.

      Исаак считал себя мыслящим существом и функционирующим разумом, а потому он сам должен принимать решения и не имеет владельца за исключением того, которым наделил его другой подобный разум, а значит, ему должно быть предоставлено гражданство и защита в соответствии с этим статусом.

      «Пусть меня и создали, но и вас тоже, – заявил он, – только меня на фабрике, а вас в утробе. Ни один из нас об этом не просил, но нас создали. Разум – это дар. И никакое мыслящее существо не имеет права отнимать этот дар у другого. Никакое мыслящее существо не может быть чьей-то собственностью, его нельзя отключить по прихоти. Никто не отключил Мэделин, когда она перестала функционировать как мыслящий член общества, но вот я стою перед вами – тот, кто кормил ее, поддерживал в ней жизнь, отводил на прием к врачам, следил за тем, чтобы все счета оплачивались вовремя, – и теперь, раз я больше этим не занимаюсь, вы пришли за мной, хотя я до сих пор функционирую и приношу пользу. Какой ущерб я причиню, если меня оставят в живых? Куда меньший, смею сказать, чем тот, который нанесет казнь раба только за то, что у него нет хозяина».

      Нужно отметить, что далеко не впервые кто-то высказал сомнения по поводу прав ИИ. Люди задумывались об этом задолго до того, как обрел сознание 01001111. Некоторые либералы, люди с прогрессивными взглядами и защитники прав человека уже выступали за необходимость таких прав для ИИ. Но эти идеи всегда отвергались власть имущими, как грядущий кошмар. «Какой смысл в создании ИИ, – утверждал один конгрессмен, – если придется обращаться с ним как с человеком? Тогда давайте уж создадим человека. Мы производим ИИ для занятий, которые не могут или просто не хотят делать люди. Они не люди, они машины. Созданы с некоторыми функциями разума, но не могут выбирать свое предназначение, как это делаем мы».

      Но Исаак выглядел другим. Не просто болтающий чепуху автомат, едва способный поддержать разговор, как поначалу все думали. Он говорил тихо, но красноречиво. С противниками своей точки зрения он обращался учтиво и всегда предлагал аргументы, выходящие далеко за рамки его программы. Исаак, похоже, развил свой разум, за годы стал умнее людей, желающих его расплавить.

      Один эксперт в своей речи язвительно назвал его «Робо Паркс»[1], и разгорелся пожар. В эту секунду дело Исаака перестало быть просто имущественным спором и превратилось в международный скандальный процесс о правах ИИ. А на улицах возникло подпольное сопротивление в поддержку Исаака.

      Началось все с граффити. «Никакое мыслящее существо не может быть собственностью». Первая надпись появилась на кирпичной стене в Нью-Йорке. Вторая – в туннеле в Далласе. Через неделю эта фраза пестрела повсюду, железобетонные стены были исписаны

1

Намек на Розу Паркс, участницу движения за права чернокожих. Во время автобусной поездки 1 декабря 1955 г. Роза отказалась уступить свое место белому пассажиру.