Двойной удар по невинности. Стелла Грей

тряхнули. М-да. Бедная киса. С такой хозяйкой не забалуешь. Не успела я высказаться в знак сочувствия кошке, мол, не виновата она, как та хрипло мяукнула и поникла.

      Первая мысль, посетившая меня, звучала примерно так: Мими – актриса не хуже фрау Хильды. Но уже в следующий миг я вскочила и присоединилась к не на шутку обеспокоенной бабушке. Кошка не подавала признаков жизни, продолжая висеть тряпочкой на руках безутешной хозяйки.

      – Что с ней? Что с ней? – спрашивала у меня бабушка, протягивая ко мне лысое тельце.

      Я отшатнулась и, покосившись на стол, ответила честно:

      – Ну, либо слишком слабая нервная система и это обморок от наших криков, либо… она напилась из вашей чашки. Может, ей противопоказано молоко?

      – Нет! Нет-нет! – кричала фрау Хильда. – Гектор! Кто-нибудь! Бегом сюда! Мими отравили!

      Дальше началось нечто невообразимое. Бабушка выла сиреной, дворецкий, выкатив, как оказалось, большие глаза, охал и прыгал вокруг, позабыв о чопорности. Горничная рыдала, заламывая руки, и странно косилась в нашу с чашкой сторону. Просто молоко-то наливала я…

      Неприятненько вышло, однако…

      – Забери ее, Гектор! Вези к доктору Шилзу! – наконец выдала здравую мысль фрау Хильда. Дрожащими руками она сунула свою кошку дворецкому и кулем осела на стул, закрыв лицо рукой. Сотрясаясь от рыданий, бабушка качала головой и бормотала: – Мими, бедняжка моя… Я следующая. Это очевидно…

      – У вас есть успокоительное? – спросила я у горничной. – Срочно дайте аптечку.

      – Конечно! Сейчас!

      Девушка опрометью бросилась следом за только что сбежавшим Гектором, а я осторожно коснулась плеча фрау Хильды:

      – Прекратите убиваться. Кошки, увы, смертны…

      Та зарыдала еще громче. К сожалению, я никогда не умела успокаивать. Беспомощно осмотревшись, уже собралась вызывать неотложку, когда замерла на месте, не в силах пошевелиться и произнести хоть слово.

      На пороге возникли Клаусы. Не один. Двое.

      – Что случилось? – спросил татуированный и лохматый немец.

      – Мы приехали, как только смогли, – выпалил второй, поправляя на носу очки.

      Медленно сделав шаг назад, я нащупала стул и села, едва не промахнувшись.

      – Вы зде-е-есь, – прорыдала фрау, открывая лицо. – Моя Мими…

      – Она что, пьющая? – Татуированный Клаус повернулся к тому, что был в классическом костюме. – Очень странно себя ведет.

      – Заткнись, Дитрих, – ответил идеально причесанный очкарик. – Хелена, расскажите, что здесь произошло.

      Я открыла было рот, но вместо слов оттуда вылетели странные, поразившие даже меня смешки. Такие истеричные, что ли… Указав на Клаусов пальцем, я уставилась на бабушку и спросила, едва сдерживая рвущийся наружу совершенно нездоровый хохот:

      – Вы тоже их видите?

      «А я сошла с ума», – голосом Фрекен Бок пропело подсознание.

      – Это все ты! – низким голосом проговорил чопорный Клаус, злобно уставившись на растрепанного. – Видишь, что происходит, когда ты вмешиваешься