Ад Восточного фронта. Дневники немецкого истребителя танков. 1941–1943. Ганс Рот

на километр.

      Ночью прибывает подкрепление, поскольку с рассветом мы ожидаем масштабного наступления русских. Если у нас не будет артиллерии, тогда одна железная воля останется у нас для удержания железнодорожной линии. Ждем себе и ждем, но без единого выстрела. Темнеет. Лежу между рельсов и наблюдаю. А это что? Лязг металла о металл. И тут же кто-то из наших выстреливает из ракетницы. Пулеметная очередь, и пули свистят у нас над головой.

      Русские, под покровом темноты подобравшись к нам на сотню метров, решили устроить концерт. Пули их пулеметов ложатся сверху полотна. Очередями они молотят по рельсам. Мириады пуль рикошетят вверх. Среди монотонного ритмичного гула тяжелого пулемета отчетливо слышны одиночные выстрелы пехотных карабинов и винтовок.

      Эти чертовы русские пулеметы с водяным охлаждением стрекочут словно дьявольские часы. Мы осторожно подкатываем противотанковое орудие и устанавливаем его у канавы рядом с путевой призмой. Большая группа солдат прикрывает орудие (лишь пятеро из них вернулись утром с этого самоубийственного задания). Мы не можем вести огонь – видимость не позволяет, поэтому в точности запоминаем места вспышек. Лежим и выжидаем с карабинами и автоматами в руках, в любую минуту готовые вскочить и открыть огонь. Пальцы вцепились в рукоятки гранат и подсумки с патронами. Наш расчет легкого пулемета тоже наготове. Когда огонь стихает, до меня доходит, что это мой сосед, совсем салажонок, получил то самое взбесившее меня письмо. И тут он скатился с насыпи – ранение в голову, убит. Бедный парень! Еще утром показывал всем фотографии своей молодой жены.

      А стрельба тем временем возобновилась. Новый град осколков, в воздухе снова вой. С визгом рикошетят пули. И вдруг огонь снова стихает. Несколько пехотинцев выпускают из карабинов последние патроны, и наступает тишина. Лежим вплотную к насыпи, вглядываясь и вслушиваясь в ночь. Даже складываем ладони ковшиком вокруг ушей – так лучше слышно. В небо с шипением устремляется ракета, потом медленно падает на землю. За ней следующая, потом еще одна. А мы все слушаем и смотрим во все глаза. Тишина невыносима. Слышно, как сердце в груди колотится, как кровь пульсирует в висках. Пальцы по-прежнему сжимают рукоятки гранат. Небо сверкает от выпускаемых ракет – ни дать ни взять фейерверк.

      Ночные атаки – дежурное блюдо красных. В воздухе мелькают ракеты. С дистанции 150 метров открываем огонь. Наши снаряды падают прямо в атакующих, оставляя после себя воронки и пустые места. Сейчас ночь, и на территории полным полно естественных преград. Атакующие надвигаются волнами. По правую сторону от железнодорожного пути завязывается остервенелая рукопашная схватка. Занимавшее там позицию орудие осталось без бое припасов, и русские приканчивают расчет. Хоть наши пулеметы и сдерживают их, не дают подобраться к нам вплотную, но сколько мы еще выдержим? На КП возвращаются вестовые. Проклятье! Единственное, что нас здесь выручит, – артобстрел. Мы все время выстреливаем сигнальные ракеты,