Черная кровь. Святослав Логинов

предки предназначат ему в супруги. С тем же трепетом смотрели на него при встречах вдовы. Не то страшно, что у всех на глазах придётся совершать тайное, а жутко лечь под мангаса. Откроется истина, мангаса прикончат, а с ней что? Даже если жива останешься, вовек не смоешь клички Мангаска, и жизнь уже никак не устроишь.

      Мерзостный обычай, жестокий, но необходимый. Оставишь живым мангаса, и однажды он уничтожит весь род. Мангас жалости не знает, а вот силы, хитрости и недоброй магии в нём столько, что хватит на десятерых. Хорошо ещё, что редко выпадают такие испытания, один только Ромар помнит, как это было. Тогда испытание кончилось удачно: сын мудрого Пакса и чернокожей женщины оказался человеком. Он прожил долгую жизнь, имел много детей. Уника, да и не только она, несёт в себе частицу его крови. Может быть, поэтому она и не верит, что Таши мангас. При встречах приветлива, в разговорах ласкова и улыбчива. И от этого ещё сильнее мучает Таши горечь.

      А Ромар так и не скрывает, что именно в память о той истории уговорил сородичей оставить жизнь Таши, когда тот только родился. Его мать была уведена неведомым племенем и сумела бежать в родные места лишь через полгода, будучи уже беременной. Что за люди её украли? Известно лишь, что они высоки ростом и волосаты, словно горные великаны. И хотя по рассказам несчастной женщины волосатые хорошо сложены и не только знают огонь, но и камень шлифуют, и луками владеют превосходно, но всё же никто не мог поверить, что это настоящие люди. А Ромар поверил и убедил остальных ждать, пока не наступит время испытания.

      Почему-то Таши был твёрдо убеждён, что испытания ему не выдержать. И не потому, что не способен быть мужчиной, а просто не станет он этого делать… Пусть лучше убьют.

      Поздно вечером Таши вернулся в Дом Молодых Вождей, поел и сразу улёгся спать. И никто из сверстников, ни единый человек не подошёл к нему, не спросил, как ему удалось подстрелить чужака и не случилось ли чего интересного во время облавы.

      На следующий день жизнь вошла в нормальную колею. Вдоль берега были отправлены дозоры, но Таши в них никто не взял – как ни верти, а он ещё ходит в мальчишках и не место ему среди воинов. К тому же начиналась жатва, и каждая пара рук была на счету.

      Уборка урожая недаром зовётся страдой. Тяжкий это труд, ломотный, не чета иной работе. Но зато и кормит хлеб круглый год, а всякая остальная еда идёт к хлебу приварком.

      Выходили на жатву всем народом, даже Стакн со своим хозяйством расположился поблизости: сломается у кого серп или расколется било на цепе, чтобы сразу можно починить. Малышня рвала колосья руками, кто постарше имели серпы, деревянные или из бараньего ребра. Но и у тех и у других край серпа оснащён зазубренными кремневыми пластинками, источенными до изумительной остроты и прозрачности. Чем длиннее накладка, тем вернее работает серп, реже портится, лучше бережёт силы.

      У Таши был серп редкостный: цельнокаменный, доставшийся от матери. Изогнутая пластина длиной в ладонь с ровными, один к одному, зубчиками срезала