Русский Зорро, или Подлинная история благородного разбойника Владимира Дубровского. Дмитрий Миропольский

мог целыми днями свободно выдумывать и готовить шалости. Откушав, гвардейцы приступили к нему с расспросами:

      – Дубровский, голубчик, не томи! Ты что на завтра затеял?

      Прежде чем ответить, Владимир закончил набивать трубку с янтарным чубуком и выпустил в потолок длинную струю табачного дыма.

      – Поедем на Чёрную речку, – многозначительно молвил он. – Будет потеха, лишь бы погода не подвела.

      Опасения оказались напрасными.

      Чёрная речка змеилась у северной границы Петербурга, и столичные жители облюбовали для отдыха её невысокий покатый берег. Сюда приезжали на пикник целыми семьями из города и с окрестных дач: стелили на траве пледы, выставляли корзинки с домашней снедью и наслаждались благосклонностью капризного петербургского лета. Чиновные отцы, подвернув брюки, шлёпали босыми бледными ногами вдоль кромки воды или разматывали удочки – одним удавалось подцепить на крючок шальную рыбёшку, другие с пристрастием дегустировали наливки… Матери полулёжа грызли печенье и перемывали косточки знакомым. Дети помладше резвились под присмотром нянек. Старшие мальчики гоняли мяч, безжалостно марая светлую одежду зеленью и соком одуванчиков. Юные девы в лёгких свободных платьицах играли в серсо: вооружались деревянными шпагами длиною в аршин и перебрасывали небольшой обруч с клинка на клинок.

      К полудню покой и умиротворение отдыхающих были нарушены самым неожиданным образом. Барышня, ловко поймавшая обруч на шпагу, собралась отправить его сопернице, но вместо того вдруг вскрикнула и выронила оружие. Одной рукою она зажала себе рот, другой указывала на излучину реки…

      …где появилась большая чёрная шлюпка с десятью монахами в чёрных, низко надвинутых клобуках. Шестеро гребцов мерно вздымали вёсла, рулевой с рукою на перевязи держал румпель, и ещё трое на носу шлюпки покачивали чадящими факелами. Приближаясь к месту пикника, монахи на голоса уныло затянули поминальную песнь.

      Со святыми упокой,

      Христе, души раб Твоих,

      идеже несть болезнь,

      ни печаль, ни воздыхание,

      но жизнь бесконе-е-ечна-а-ая…

      Дачники умолкли и замерли, крестясь: посреди шлюпки чернел гроб, который везли монахи. Песнь окончилась, шлюпка ткнулась в берег. В полной тишине монахи выгрузили гроб на траву. Дети жались к нянькам, но посматривали на происходящее с пугливым любопытством; кому-то из дам сделалось дурно…

      …и крик вырвался у многих, когда в руках одного из монахов блеснул невесть откуда взявшийся топор.

      – Аллилуйя! – густым басом возгласил монах и обрушил топор на гроб. Под женское верещание он поддел расколотую крышку, которая не была приколочена, сковырнул её в сторону…

      …а монахи, с хохотом сбросив клобуки, оказались гвардейскими офицерами во главе с Дубровским. По его команде молодцы выдернули из гроба два ящика, в коих позвякивали бутылки.

      – Дамы и господа, – обратился