7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет. Михаил Савинов

XIV–XV вв. никому не приходило в голову сомневаться в самом факте призвания Рюрика. Но позже, в XVI столетии, легенда эта стала причудливо трансформироваться и обрастать новыми подробностями.

      Во второй половине столетия была создана самая большая из наших летописей – Никоновская. Она получила свое название по имени патриарха Никона, возглавлявшего Русскую церковь в середине следующего, XVII века. Никону принадлежал один из списков этой летописи, по которому она и получила свое название.

      Так вот, в Никоновской летописи есть много известий, не имеющихся в других наших летописях. Что стоит за этими известиями – не дошедший до нас источник или фантазии летописца XVI века?

      Вот каким сообщением дополняет Никоновская летопись легенду о призвании варягов:

      «В лето 6372 (864). Убиен бысть от болгар Осколдов сын. Того же лета оскорбишася Новогородци, глаголюще: «яко быти нам рабом и много зла прияти от Рюрика и рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих новогородцев советников его…»

      Об Аскольде и Дире, первых норманнских предводителях, осевших в Киеве, у нас еще обязательно будет разговор впереди, а пока посмотрим на интересную ситуацию, изложенную в нескольких скупых летописных строчках.

      Получается, что вскоре после вокняжения Рюрика против него возник какой-то бунт местной знати. Рюрик бунт подавил и убил зачинщика – некоего Вадима. Но кто такой Вадим? О каких новгородцах идет речь в Никоновской летописи – ведь археологических данных о существовании Новгорода в IX веке нет. За что этот Вадим получил прозвище Храбрый (если это прозвище)? На эти вопросы ответа нет, и любая попытка тех или иных авторов реконструировать события, показать, как складывается какая-то «оппозиция» Рюрику, в красках представить борьбу славянской знати против князя-чужеземца – все это, увы, не более чем фантазии…

      Теперь вернемся чуть-чуть назад – в XV век. Именно в этом столетии на страницах летописей появился персонаж, который в дальнейшем станет важным героем позднего варианта легенды о Рюрике. Звали этого персонажа Гостомысл.

      Гостомысл впервые появился в списке новгородских посадников, которым дополнена одна из древнейших наших летописей – Новгородская Первая, точнее, один из ее списков – так называемый Комиссионный.

      «А се посадници ноугородские, – писал летописец, – Гостомысл, Коснятин, Остромир…». Итак, Гостомысл – древнейший посадник Новгорода.

      Точное время его посадничества нигде не указано, но его можно с известной степенью вероятности восстановить. Второй упомянутый в этом списке посадник – Коснятин (т. е. Константин) известен нам по летописной статье 1018 г. Он испортит ладьи князя Ярослава, намеревавшегося убежать за море после поражения на юге от Святополка Окаянного. Известен нам и третий посадник списка – Остромир, по заказу которого было переписано Остромирово Евангелие – древнейшая русская рукописная книга, которую датируют 1054–1056 гг.

      Значит, Гостомысл жил никак не ранее