Не мир, но меч! Русский лазутчик в Золотой Орде. Алексей Соловьев

дома, сунули в щель кисти смердов, выбили клинья и оставили мучительно умирать. Единый крест распятия для всех!..

      Двое были в беспамятстве, но еще дышали. Их освободили, от рук уже шел смрадный запах гниющей плоти. Почувствовав на лице струю ледяной воды, один мужик отверз глаза и невидяще поводил зрачками. Затем взор его осмыслился:

      – Братцы! Откуда вы?

      – Москва.

      – Догоните их, окоянных! Полон отбейте, отомстите! Нехристи ордынские так не измывались, как эти! А ведь тоже крест на шее имают…

      – Кто здесь прошел?

      – Литва… Ольгерд… будь они прокляты…

      Пелена беспамятства вновь заволокла глаза.

      Иван разогнулся, обвел взором спутников. Остановился на племяннике:

      – Добей их обоих!

      – Ты что?..

      – Добей, это для них избавлением будет. Христа тоже от мук копьем избавили. Остальные гляньте по избам, может, что нужное в дорогу узрите. И… дальше! Повестим князя – рати повернет и переймет этих татей. Иного не мыслю!

      Неподалеку от села нашли еще одного беглеца, спасавшегося в земляной норе. Рассказав, кто они и куда направляются, Иван попросил страшно оголодавшего мужика провести их кратчайшим путем в нужном направлении. Смерд взялся указать дорогу до Вязьмы, одновременно добившись, чтобы москвичи взяли его с собой и далее. Зимовать в опустошенных местах было смерти подобно.

      Еще двое суток пути. Вязьма тоже оказалась тронута литовской дланью, но здесь хотя бы многие дома уцелели. Вечерело. Андрей с Глебом были посланы в дозор, остальные пока остались на опушке бора. Парни вернулись вскоре галопом, нещадно охлестывая плетьми впалые бока лошадей.

      – Ну, что?

      – Большой рати там нету, пустой городок. Ворота нараспашку, никакой охраны не видно. Люда на улицах нет, только в некоторых домах печи топятся. Вот!

      – Стало быть, можем все въезжать? – нетерпеливо перебил племянника Иван.

      – Погодь!

      Андрей припал к сулее с водой и сделал несколько жадных глотков. Утер губы грязным рукавом тегиля.

      – Второй дом по главной улице… ратные там на постой встали!

      – Чьи?

      – Бог их ведает. Кони свежие, сбруя добрая. С десяток будет…

      – Свежие? Архип, как мыслишь: новые кони нам не помешают?

      – Думаешь, литвины?

      – Кто ж еще? Одна змея проползла, никак не насытится. Онопря, баешь, сам про Можайск на княжем дворе слышал?

      – Про него парни, что от Миндовга возвернулись, толковали.

      – Макарка, а где отсюда Можайск, ведаешь?

      Проводник уверенно показал на запад.

      – Далеко?

      – На свежих лошадях суток двое ходу. Это если одвуконь идти.

      Иван задумался. Успевший хорошо изучить его характер, Архип спросил:

      – Думаешь путь поменять?

      – Думаю, литвины полоном, скотом уже себя изрядно огрузили. Скоком не пойдут. Нас не намного опередили. Повестить бы можайцам, чтоб