На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945. Ханс фон Люк

на четырехнедельный отпуск и для Бека.

      Прежде чем навестить мать во Фленсбурге, расположенном на границе с Данией, я отправился повидать друзей, о судьбе которых ничего не знал с самого начала войны. Я поехал к Гизеле фон Шкопп. Она все еще жила в Потсдаме, в котором когда-то стояла моя часть. Это ее свадьбу с «отважным Бернардом», как его называли, мы в столь приятном благодушии праздновали в замке в Восточной Пруссии. Она призналась мне, что уже несколько недель ничего не знает о муже. Он тоже служил на Восточном фронте. Мы вместе поужинали и сварили кофе из зерен, которые я раздобыл на складе на обратном пути из России. Однако насладиться им не успели, поскольку затявкали зенитки и завыла сирена, предупреждающая о воздушном налете. Впервые в жизни мне довелось стать свидетелем рейда союзнической авиации на нашу страну.

      – Теперь это почти правило. Случается почти каждую ночь. Пойдем в подвал! – крикнула мне Гизела.

      – Нет, я так за здорово живешь в подвал не полезу. Чувствую себя лучше на свежем воздухе, где хоть видно, что происходит. Надо будет – спрячусь, если вдруг бомбы станут падать на Потсдам.

      Я вышел на улицу. Было на что посмотреть. Длинные белые щупальца прожекторов шарили по небу. Где-то вдалеке рокотали моторы бомбардировщиков и надсадно кашляли зенитки. Налет был на Берлин, а не на Потсдам, который не представлял стратегической ценности для противника. Я вызвал Гизелу из подвала.

      Примечания

      1

      Таковы тогдашние правила нашей транслитерации. В действительности же Hohenlohe должно звучать приблизительно как Хоэнлоэ. По-русски немецкое имя Hans, также начинающееся с придыхательного «Х», было принято произносить как «Ганс», что для немца звучит забавно, поскольку на его языке слово Gans означает «гусь». Позже российские переводчики стали употреблять более точное написание и произношение данного имени (в частности, переводить его как Ханс рекомендует справочник Р. С. Гиляровского и Б. А. Старостина «Иностранные имена и названия в русском тексте». Издание второе. М., 1978. С. 136) (прим. пер.).

      2

      В то время организация называлась МГБ (Министерство Государственной Безопасности; ранее НКВД и НКГБ, затем МВД и, наконец, – с марта 1954 г. – КГБ), но автор, писавший воспоминания в 80-е годы прошлого века, при этом ориентируясь на молодежь, часто называет ее КГБ, опасаясь, что иначе его, возможно, не поймут. Иногда, впрочем, он использует аббревиатуру НКВД. Есть вероятность, что он и сам не знал точного названия, поскольку, скажем, за период в двадцать лет – с 1934 по 1954 г. –