Спасти Колчака! «Попаданец» Адмирала. Герман Романов

Крейчий тихо пробормотал под нос – «эти узкоглазые всегда что-то вынюхают». А потом уже громко обратился к генералу:

      – Разрешите, пан генерал? Здесь у полковника Фукуды только две роты японцев на охране посла. А потому нападать на восставших русских солдат они не станут – Политцентр поддержат не меньше трех тысяч штыков. Перевес подавляющий, тем паче самураи знают, что мы вмешиваться не будем. У генерала Сычева в городе сил столько же, сколько у Политцентра в одном Знаменском предместье, и важно, что восставшие смогут легко перебросить туда войска, ибо на той стороне пароходов нет.

      Командир 2-й дивизии полковник Крейчий сознательно не уточнил, у кого на самом деле пароходы, да и зачем, если все и так прекрасно знают. И потому продолжил:

      – Что касается отряда генерала Скипетрова, то к Кругобайкальской дороге уже выдвигается батальон 27-го американского полка, и потому наши планы значительно упрощаются. Семеновцы подойдут к Иркутску не раньше тридцатого числа, но разбить повстанцев не смогут – Скипетров просто не наберет солдат. Что касается их бронепоездов, то это просто вагоны, набитые шпалами. Наш «Орлик» в одиночку с ними легко справится. Тем более что здесь у нас достаточно сил – нарушение наших перевозок для Скипетрова обернется разгромом. Русский генерал прекрасно поймет, чем для него может обернуться неуважение к интересам корпуса…

      Слюдянка

      За два коротких часа, проведенных с комендантом штабного вагона, словоохотливым, но туго знающим службу старшим унтер-офицером Трофимом Платоновичем Огородниковым, Ермаков успел со многим «познакомиться» – начиная от матчасти вверенного Арчегову дивизиона бронепоездов и кончая краткими характеристиками офицеров.

      Совершенно откровенно и почти безбоязненно заслуженный унтер (а три Георгиевских креста о многом говорили) поведал про офицеров бронепоездов не только в привычном для Ермакова ключе – типа как зовут, должность, и что от него ожидать приходится, но и в образных, совершенно емких выражениях.

      Оно так, кстати, и бывает – ты о чем-то сном и духом не ведаешь, зато сержанты меж собой давно это обсуждают. И с тобой информацией щедро поделятся, если ты к их сердцу подход найдешь. Костя такой подход нашел, вот только как-то странно на него смотрел все время Трофим, шмыгал носом, к чему-то принюхиваясь, и недоумение не сходило с его лица…

      Ермаков поправил портупейный ремень и, придержав рукоять шашки в ладони, прошел по вагонному коридору, вышел в тамбур. Дверь вагона была открыта, и ротмистр неторопливо спустился по ступенькам на перрон, отметив про себя две вещи.

      Во-первых: караульная служба поставлена просто отвратительно, и часовые продолжают греться у костра, не замечая непосредственное начальство. А во-вторых: шашка, пусть такая почетная, как у него, вещь совершенно бесполезная, только ходить мешает, и на бронепоездах, как и у матушки пехоты, должна быть упразднена за ненадобностью, оставшись надлежащим оружием только для конницы. А как прикажете ей в броневагоне пользоваться? На крыше паровозный