Год 1943 – «переломный». Владимир Бешанов

В противном случае мы не будем чувствовать себя обязанными следовать их ошибочному курсу ведения войны...

      Немцы не очень обеспокоены возможным ударом англо-американских сил, поскольку он прежде всего будет нанесен далеко от их собственной территории. Мы же находимся в противоположной позиции. Одной из наиболее вероятных целей в Средиземноморье является Италия, и нам придется взять всю тяжесть борьбы только на себя, а эта борьба принесет в страну только огонь и меч и сделает ее ареной тяжелых разрушений. Может, именно эта мысль составляет часть немецкого плана, то есть они хотят заставить нас самостоятельно вынести натиск первоначального наступления англо-американский войск, нимало не заботясь о судьбе нашего населения и наших городов».

      Короче говоря, Амброзио считал, что у итальянских войск есть более неотложные задачи и намного ближе к дому.

      На этом закончилось участие Италии в «крестовом походе» на Восток, но не закончились «приключения итальянцев в России». Путь на родину был долгим и трудным.

      Остатки разбитых дивизий направили на реорганизацию в район Нежина, а затем – Гомеля. Немецкое командование отказалось предоставить союзникам транспорт и снабжать их продовольствием. Итальянские солдаты, оборванные и голодные, отмерили 800 километров пешком, обменивая на хлеб амуницию, боеприпасы и заржавевшие автоматы и массово дезертируя в теплые края. «Видя нас в таком виде, – вспоминает Нуто Ревелли, – похожих на нищих, без оружия, русские крестьяне говорили: «Итальянцы капут!»

      Муссолини готов был оставить на Восточном фронте один корпус при условии, что немцы снабдят его «эффективным оружием». Однако Гитлер для себя уже все решил. «Давать им оружие, – заявил он в узком кругу, – значит обманывать самих себя... Нет никакого смысла давать итальянцам вооружение для организации армии, которая побросает оружие перед лицом врага при первом случае. Ни к чему вооружать армию, если нет уверенности в ее внутренней прочности. Я не дам себя обмануть еще раз». И предложил использовать итальянцев для отлова белорусских партизан, освободив тем самым от несения охранной службы немецкие части, которые и направятся на фронт.

      Для Муссолини, пославшего на войну с большевиками «цвет итальянской армии», такая постановка вопроса была оскорбительной. Но, честно говоря, даже для борьбы с партизанами забытое богом и командованием воинство уже не годилось. В начале апреля дуче передали письмо от «лица приближенного», назначенного командовать остатками дивизии «Торино»:

      «Солдаты оборваны, изнурены и полны неверия. Месяцами они переходят из деревни в деревню, а это люди, которые в своем большинстве прошли пешком от 400 до 800 км по снегу... Они до сих пор спят на полу, в тесных помещениях, как стадо, без соломы, и нет возможности вывести у них вшей. Сыпной тиф уже начал гулять по подразделениям... Четвертая часть солдат не в состоянии нести службу. В результате холода и перенесенных лишений они