Исчезнувшие монеты. Наталия Кузнецова

и не ешь, мне больше достанется. Когда я был маленький, мы с бабушкой всегда в дорогу курицу брали. Мам, слышишь? – повернулся он к матери.

      – Пожарю, только отстань, – отмахнулась Валерия Михайловна.

      – Только это будет твоя персональная еда, – сказала Лёшка, снова склоняясь над сумкой. – А я сделаю вид, что тебя не знаю.

      – Делай что хочешь, – удовлетворённо ответил Ромка и снова задёргал мать: – А эта Катька, к которой мы едем, – она какая? Хуже нашей Лёшки или получше?

      Валерия Михайловна усмехнулась.

      – Она замечательная. Раньше от компьютера не отходила, Саша, её мама, мне как-то жаловалась, что она из-за него уроки совсем забросила. Но это было в прошлом году, а теперь Катюша взялась за ум.

      – Жаль. Ну ладно, поглядим, что там за Катька такая.

      – Она вас в театр обязательно сводит.

      – В театр? Мало нам театров в Москве… А хотя…. – Ромка внезапно вспомнил девушку с вокзала. – Ладно, пускай ведёт.

      Каково же было Ромкино изумление, когда в своём купе он увидел ту самую девушку – она оказалась их попутчицей. Актриса сидела, положив ногу на ногу, немного склонив голову набок, и во всем её облике чувствовалась какая-то трогательная беззащитность. Так и хотелось сделать ей что-нибудь хорошее. Когда она с ними поздоровалась, Ромка отметил длинные пушистые ресницы, которые придавали её взгляду особую мягкость.

      Перед тем как спрятать сумку под сиденье, Валерия Михайловна стала выгружать из неё вещи и продукты, которые могли понадобиться им в дороге. Когда настала очередь курицы, Ромка схватил её руку.

      – Я есть не хочу, – торопливо проговорил он. – Ты, это, не доставай ничего.

      – Как хочешь.

      Мама оставила курицу в покое, а Ромка положил на стол свою толстую книгу и с умным видом принялся за чтение. А спустя короткое время обратился к сестре:

      – Лёшка, а ты знаешь, как на самом деле звали древнегреческого философа Платона?

      Девочка пожала плечами:

      – Понятия не имею.

      – Его настоящее имя было Аристокл, – объявил Ромка и покосился на девушку. Она в ответ улыбнулась и стала ещё красивее.

      Смутившись, Ромка снова уткнулся в книгу, но читать в вагоне было непросто, так как свет в купе ещё не включили и пока его освещали лишь перронные фонари.

      – Поезд тронется, тогда и станет светло, – заметив устремлённый на потолок Ромкин взгляд, объяснила мама.

      Открылась дверь, и к ним заглянула светловолосая девушка.

      – Мариночка, вот ты где! Одна совсем. Как так вышло? Не волнуйся, сейчас я что-нибудь предприму.

      «Значит, её зовут Марина», – отметил про себя Ромка, исподволь разглядывая соседку и судорожно думая, с чего бы начать разговор.

      Но когда поезд тронулся, в купе вошёл пожилой дядька с толстым портфелем. Через его плечо выглядывала та самая светленькая девушка.

      – Этот человек согласился с тобой поменяться, – радостно сообщила она подруге. – Идём скорее в наше купе.

      Марина попросила Ромку приподнять