Исчезнувшие монеты. Наталия Кузнецова

кому её разбирать? Хотя ни угля, ни дров у меня давно нет, если что, так и так замерзну.

      – А это вы и ваши родители? – спросила Марина, вглядевшись в первую фотографию на стене.

      – Да, – кротко ответила Серафима Ивановна. – А на другой я с мужем моим, Колей, во время войны.

      – А где он сейчас?

      Серафима Ивановна вздохнула.

      – В сорок четвертом после того, как нам исполнилось по восемнадцать лет и мы расписались, он сразу ушёл на фронт.

      – И погиб?

      – Папа погиб, а Коля пропал без вести. Куда я только ни писала, где его ни искала! И Дашенька, огромное ей спасибо, мне помогала в этом, справки наводила в Москве, ходила по инстанциям разным, но и у неё ничего не вышло.

      Марина более внимательно вгляделась в фотокарточку молодожёнов и наморщила лоб.

      – Как же мне знакомо это лицо! – Она осторожно сняла снимок со стены и пошла с ним к окну, чтобы получше его разглядеть. – А фамилия вашего мужа не Строев?

      Серафима Ивановна удивлённо посмотрела на девушку:

      – Строев. Николай. Николай Егорович.

      – Николай. Коля. – Маринины глаза заблестели. – Значит, это он, я почти уверена. Знаете, мой дед мне часто рассказывал, как ему Коля Строев на фронте жизнь спас. И фотографии часто показывал. Они у меня остались. Там мой дедушка и ваш муж сидят на лесной поляне.

      – Деточка! – ахнула старушка. – Родная моя! Если тебе не трудно, принеси мне, пожалуйста, эти карточки. Мне бы посмотреть на него ещё хоть разочек! А как твоего деда звали?

      – Васильев Владимир Гаврилович.

      – Володя, значит. По-моему, Коля о нём писал. – Серафима Ивановна подошла к маленькой тумбочке возле кровати, выдвинула ящик, достала несколько потрёпанных, жёлтых от времени писем, свернутых в треугольники. Такие письма Лёшка видела только в кино. – Здесь всё моё богатство. Два года я их ждала и изредка получала, а потом только ждала и ждала… А где же он сам-то, Володя? Жив?

      – Дедушки давно нет.

      Погрустнев, Марина задумалась. Старушка, сжав письма, молча ждала, что она ей скажет ещё. И девушке пришла в голову новая мысль.

      – Я знаю, кому можно позвонить. Другой дедушкин однополчанин, Фёдор Иванович, всё ещё жив, и можно у него спросить, не известна ли ему судьба вашего мужа. А потом проследить путь их воинской части. Важно знать её номер. Их, дедушка рассказывал, расформировывали несколько раз.

      – Разве этим будет сейчас кто-нибудь заниматься? – с горечью сказала Серафима Ивановна. – Теперь новых проблем полно. Кому я нужна, старая?

      – Не говорите так, теперь о фронтовиках и их жёнах заботятся. Главное – знать, с чего начинать. Архивы-то целы.

      – Ох, деточка, тебя мне сам бог послал, – прошептала старушка, и глаза её повлажнели.

      Пока они разговаривали, Ромка не терял времени даром. Он вышел в кухоньку и потихоньку открыл печную заслонку. Опасаясь сажи, с осторожностью сунул внутрь руку. Но заслонка оказалась чистой.

      Вслед за ним вышел Виталий.

      – Бывают же такие совпадения, – качая головой, сказал он. – Бедная старушка.