Опасная профессия. Жорес Медведев

недели в Москве

      В конце июля 1962 года моего шефа по кафедре В. М. Клечковского вызвали на заседание партийного комитета академии для обсуждения вопроса об «антипартийной, антинаучной, антисоветской и клеветнической» рукописи Ж. А. Медведева. Клечковский пытался как-то меня защищать, но получил за это строгий партийный выговор. Предложений о моем увольнении пока не было, однако кто-то уже высказал мысль перевести меня с кафедры агрохимии в один из подмосковных учхозов, чтобы «сочинитель пасквилей познакомился с практической работой». Клечковский был готов к сопротивлению, несмотря на партийные взыскания. В 1962 году ему шел 61-й год, но его имя не было широко известно за пределами ТСХА. Влияние его было довольно высоким, но скрытым, так как определялось оно руководящей работой в секретной лаборатории биофизики ТСХА и по сверхсекретной программе экологической и сельскохозяйственной реабилитации огромной территории (21 тыс. кв. км) на Южном Урале, которая оказалась загрязненной долгоживущими радиоактивными изотопами в результате произошедшего в сентябре 1957 года взрыва хранилища ядерных отходов от производства плутония для атомных и водородных бомб. Клечковский входил в состав различных комиссий, где с ним советовались всесильные физики-атомщики. Он мог посещать закрытые атомные городки, где велся мониторинг радиоактивного загрязнения территории и сбросов радиоизотопов в природные и искусственные водоемы. Заменить его на этих постах никто бы не смог. В некоторых районах, где работал Клечковский с сотрудниками, был очень высокий радиоактивный фон. Правильно следить за дозами облучения тогда еще не умели. Опасность облучения и радиоактивного загрязнения недооценивалась, причем прежде всего из-за отсутствия генетического мониторинга. Все подобные работы в настоящее время относятся к высшей категории вредности. Клечковский получил два ордена Ленина и много других наград и премий, но и он, и его сотрудники заплатили за эту работу своим здоровьем.

      Я уже понимал, что моя рукопись, которая была прямо направлена против Лысенко, но косвенно и против политики и действий Хрущева, могла осложнить борьбу Тимирязевской академии за свое выживание. И мне нужно было покидать столь дорогую мне Тимирязевку. Каких-либо предложений о научной работе из других мест не поступало, но возможных вакансий за пределами Москвы было много. Именно в тот период Москву «разгружали» от переполнявших ее научных институтов, переводя их в другие области и регионы. Был взят общий курс на децентрализацию науки и экономики. Но перевести институт в другой город намного легче, чем обеспечить переезд туда его сотрудников, и это создавало за пределами Москвы множество вакансий. В то время приобретала большую популярность именно молекулярная биология, изучение белков и нуклеиновых кислот.

      Хрущев проводил неверную и даже губительную политику в области сельского хозяйства и в агрономических науках, считая себя здесь самым крупным авторитетом.