Кибернетика и общество (сборник). Норберт Винер

что инструкции, получаемые нервной системой насекомого, должны быть во многом результатом его анатомии и физиологии, а вовсе не какого-либо личного опыта. В этом отношении насекомое можно уподобить тем типам вычислительных машин, команды которым заранее записаны на «лентах»; такие машины фактически не располагают механизмами обратной связи, которые помогали бы им действовать в неопределенном будущем. Поведение муравья определяется не столько разумом, сколько инстинктами. Физический «пиджак», в котором вырастает насекомое, несет прямую ответственность за формирование ментального «пиджака», регулирующего образцы его поведения.

      Здесь читатель мог бы спросить: «Что ж, нам уже известно, что муравей как индивидуум не слишком разумен, так к чему все эти объяснения того, почему он не может быть разумен?» Ответ будет таким: кибернетика предполагает, что конструкция машины или организма указывает на их способность выполнять какую-либо задачу. Тот факт, что механическая ригидность насекомого ограничивает его интеллект, тогда как механическая гибкость человеческого существа обеспечивает почти безграничные возможности интеллектуального развития, весьма значим для точки зрения, излагаемой в данной книге. Теоретически мы могли бы сконструировать машину, чья механическая структура воспроизводила бы человеческую физиологию; в этом случае у нас появилась бы машина, интеллектуальные качества которой воспроизводили бы умственные способности людей.

      Применительно к обусловленности поведения величайшим контрастом поведению муравья является не просто поведение млекопитающего вообще, но поведение именно человека. Часто отмечалось, что человек есть неотеническая форма: если сравнить человека с его ближайшими родственниками, человекообразными обезьянами, мы обнаружим, что взрослый человек волосами, головой, фигурой, пропорциями тела, структурой кости, мышцами и прочим более схож с новорожденной, а не со взрослой обезьяной. Среди животных человек – этакий Питер Пэн, который не пожелал взрослеть.

      Эта незрелость анатомической структуры объясняется длительным периодом детства человека. Физиологически человек не достигает половой зрелости до тех пор, пока не прожил пятую часть своего обычного срока жизни. Сравним этот факт с соотношением периодов жизни мыши, которая живет три года, а начинает размножаться к концу третьего месяца после рождения. Перед нами соотношение «двенадцать к одному». Следует отметить, что указанная для мыши пропорция намного более типична для огромного большинства млекопитающих, нежели соотношение периодов жизни человека.

      Половая зрелость у большинства млекопитающих либо репрезентирует конец периода родительской опеки, либо простирается значительно дольше. В нашем сообществе человек считается незрелым до двадцати одного года, а современный период образования для приобретения более сложных профессий затягивается приблизительно до тридцати лет, фактически за срок