Правда. Терри Пратчетт

твоей жены замечательное чувство юмора. Тебе с ней очень повезло, – мрачно заметил Вильям.

      – Жаль, вы не умеете отпечатывать картинки, а?

      – Очень жаль. Правда, у меня и без того достаточно неприятностей, – буркнул Вильям, открывая блокнот.

      Покончив с человечком и его уморительным корнеплодом, Вильям прошел в отпечатный цех. Гномы о чем-то спорили, столпившись вокруг люка в полу.

      – Насос снова замерз, – сообщил Хорошагора. – Не можем смешивать чернила. Старина Сыр говорит, где-то рядом был колодец…

      Из люка донесся крик. Два гнома полезли вниз по лестнице.

      – Господин Хорошагора, назови мне хоть одну причину, почему я должен отпечатать вот это. – Вильям передал ему написанную Сахариссой статью о состязании по выпечке и букетчеству. – По-моему, это просто… скучно.

      Гном прочел статью.

      – Я насчитал аж целых семьдесят три причины, – сообщил он. – Потому что здесь семьдесят три имени. Думаю, люди придут в восторг, увидев свои имена отпечатанными на бумаге.

      – А как насчет голого мужика?

      – Да… Жаль, ей не удалось узнать его имя.

      Снизу снова кто-то закричал.

      – Может, слазаем посмотрим? – предложил Хорошагора.

      Вильям ничуть не удивился, обнаружив, что небольшой подвал под сараем построен гораздо добротнее самого сарая. Впрочем, в Анк-Морпорке было полным-полно подвалов, которые на самом деле являлись вторыми или даже третьими этажами древних зданий, построенных в ту или иную прошлую эпоху, когда люди еще считали, что будущее будет длиться вечно. Потом река разливалась, приносила ил, стены надстраивались, а затем все повторялось вновь… Сейчас Анк-Морпорк стоял в основном на Анк-Морпорке. Поговаривали, будто бы человек с хорошим чувством пространственной ориентации и надежной киркой может пересечь весь город под землей, просто прорубая дыры в стенах.

      У одной стены валялись ржавые банки и доски, прогнившие до состояния салфеток, а в самом центре стены виднелся заложенный кирпичами дверной проем, причем эти созданные намного позже кирпичи выглядели куда более дряхлыми и обшарпанными, чем камни, из которых был изначально сложен подвал.

      – А что за этой дверью? – спросил Боддони.

      – Вероятно, какая-нибудь очень старая улица, – ответил Вильям.

      – У улиц тоже бывают подвалы? И что там хранят?

      – Ну, когда река, разливаясь, затопляла город, горожане просто надстраивали стены, – объяснил Вильям. – Понимаешь, эта комната некогда находилась на первом этаже. Люди просто заложили кирпичом двери и окна и надстроили еще один этаж. Говорят, в некоторых районах города существует шесть или даже семь подземных уровней. Все они в основном забиты илом. Подчеркиваю, илом. Забиты. Я не просто так упомянул об этом, ведь…

      – Я отыскиваю господина Вильяма де Словва, – пророкотал чей-то глас над их головами.

      Над люком нависал огромный тролль.

      – Это я, – сказал Вильям.

      – Патриций ждет тебя, – сообщил тролль.

      – Но у меня не назначена встреча