Трон на крови. Олег Касаткин

чего – уже вот привык к нему хотя и не назначал вроде ни на какую должность… Должность…

      – Михаил Алексеевич, – остановил он подполковника. Скажите – вы ведь собирались просить перевода в свиту Николая Александровича.

      – Так точно, Ваше императорское высочество! – отрапортовал артиллерист. Но передумал!

      – Вот как? А можно узнать почему?

      – Да не сочтете вы за лесть, Ваше императорское высочество, – Кауфман смешался. Но мне почему то нравится служить при вашей особе!

      – А почему же?

      Кауфман промолчал. А потом вдруг негромко произнес – Мне кажется… у меня еще не было командира лучше… Вас.

      Теперь уже удивился Георгий.

      – Лесть?? – с привычным недоверием глянул он в глаза Куфману. Тот не отвел взора Георгий понял – нет, правду говорит. Черт – кажется он не ошибся… Прямо карта сама в руки идет.

      – Ну-с – раз так… Как вы посмотрите на то чтобы возглавить мою охрану?

      Подполковник ответил не сразу.

      – Но, Ваше высочество, – я конечно знаком с этим вопросом – но лишь постольку поскольку служил в лейб-гвардии. А господин полковник Ширинкин…

      – Господин полковник Ширинкин – помощник господина Черевина, – сухо и отрывисто сообщил Георгий. А господин Черевин – командовал охраной моего отца…. И хотя вины ни того ни другого тут вероятно нет – но мой отец мертв. И это не лучшая рекомендация в моих глазах.

      Кауфман помолчал с полминуты потом вытянувшись по стойке «смирно» спросил:

      – Когда прикажете принимать должность, Ваше Императорское Высочество?

* * *

      13 апреля 1889 года, Зимний дворец, «Гербовый зал»

      …Таким образом, по заключению членов консилиума улучшение здоровья и выход Николая Александровича из паралича невозможны и, следовательно, можно говорить о недееспособности Императора. У меня всё, – закончил Груббе и с виноватым видом захлопнул папку…

      Заседание Регентского Совета, на котором должен был быть заслушан доклад консилиума придворных врачей о состоянии здоровья Императора Николая II можно было считать оконченным.

      – Значит – никакой надежды? – тихо спросила Мария Федоровна.

      – Ваше Величество, – Груббе машинально одернул вицмундир придворного ведомства на петличках которого красовались бронзовые римские цифры «VII».

      Истории известны чудесные исцеления – но я бы потерял право именоваться медиком если бы обнадежил Вас. Как и родню любого пациента с аналогичным травмами в подобном случае, – уточнил он. Возможны отдельные улучшения – но если состояние Государя не будет в дальнейшем ухудшаться – это можно будет считать врачебной удачей.

      – Но позвольте, – высказался Павел Александрович. Я не глубокий знаток лекарского искусства, но знаю что многие люди с параличом из за ран и повреждений, тем не менее в дальнейшем вели достаточно бодрую жизнь и сохраняли умственную и даже отчасти физическую активность и крепость. Причем многие годы! Пусть Его Величество и не