Парус манит ветер. Олег Солдатов

Карло. – Ее стены хранят память о Вергилии, который на берегу Неаполитанского залива писал свою «Энеиду». Вергилия считали не только поэтом, но и чародеем. По легенде, он связал судьбу Неаполя с волшебным яйцом, которое сокрыто под фундаментом «Кастель-дель-Ово». Предание гласит, что яйцо спрятано в амфору, амфора – в железную клетку, а клетка замурована где-то в основании замка. И пока яйцо цело – стоит и замок, и весь город Неаполь.

      – Прям наш Кощей Бессмертный, – усмехается Федор. – Видал, Тима? Ничего ж своего придумать не могуть. Все у нас тибрять…

      Разговор всякий раз возвращался к предстоящей регате.

      – Паркс приехал побеждать, – говорит Роланди. – А Марио Кина… – Улыбка сошла с лица итальянца. – Будь с ним осторожней… У него прекрасная яхта, и он сильный яхтсмен, но от него можно ожидать чего угодно… Поглядывай за ним… Он коварен…

      – А как же параграф тридцать первый гоночных правил о честной спортивной борьбе?

      – Он знает его не хуже тебя! – смеется Роланди. – Но знать и выполнять – разные вещи. Он так все подстроит, что ты же и окажешься виноватым…

      Целую неделю дули слабые ветра.

      И в первый день соревнований 29 августа погода не изменилась. Яркое слепящее солнце, ленивый ветерок, не больше двух баллов, на «Америго Веспуччи» трепещут праздничные флаги, в заливе мелькают первые паруса, чуть поодаль виднеются пароходы, шхуны, глиссеры – словно плавучие трибуны выстроились вдоль дистанции, зрители приникли к бортам, крутят бинокли, настраивают подзорные трубы…

      Тимир и Федор с рассветом были в гавани. Не глядя ни на кого вокруг, они готовились к гонке, проверяли все в последний раз перед стартом. Тимир чувствовал, как постепенно исчезали все тревоги прошедшей недели, словно стертые волной рисунки на песке. Появлялись азарт, жажда соперничества, уверенность в своих силах и предельное спокойствие.

      «При таком ветре победа наверняка достанется тому, кто выиграет на первом круге, – думал он. – Значит, надо попробовать вырваться вперед на первой же лавировке. Самое главное – поймать две первых перемены ветра».

      Одна за другой яхты покидали причалы. От яхт-клуба до старта четыре мили. «Летучие голландцы» и «Звездники» шли от Малосильо. Из бухты Санта-Лючия шли «Драконы», из порта Посиллипо – «Финны».

      «Где-то там сейчас среди них на своем “Финне” и Сашка, – подумал Тимир. – Попутного ветра тебе, Саша».

      Все яхты смешались в заливе, лавина парусов двигалась к старту, постепенно расходясь по трем дистанциям, размеченным красными, синими и желтыми буями, навстречу своей судьбе.

      Тимир поглядывал на соперников, невольно высматривая среди них «Ма Линдо» португальца.

      «А разве Страулино менее опасен? – размышлял он. – Конечно, итальянец не пойдет на открытый навал, но здесь ему знакомы все течения. И потом Роланди его шкотовый».

      Все готово к началу регаты, все на своих местах, судьи – на судейских катерах, зрители – на судах и гидросамолетах, и, кажется, на всем, что способно держаться на море,