Срезанные цветы. Наталия Николаевна Антонова

л свою шляпу. Роста он тоже был наполеоновского: 160 см и ни миллиметра больше!

      Он был еще довольно молод, и для хранения его следовательского багажа не нужны были два чемодана, хватило бы одной папки, но желтовато-коричневые глаза мудрого лиса говорили внимательному наблюдателю о том, что играть с ним в прятки себе дороже.

      В этот субботний вечер Шура легкомысленно поблагодарил судьбу за то, что на данный момент не обременен никакими громкими делами и может позволить себе приятно провести время в уютном коттедже свой давней подруги Мирославы Волгиной.

      Никаких романтических отношений между ними никогда не было, они дружили с раннего детства – Шура Наполеонов, Мирослава Волгина, двоюродный брат Мирославы Виктор Романенко и Людмила Стефанович. Жили в одном дворе, ходили в одну школу, их родители общались между собой и часто шутили, что у них на всех четверо детей.

      Но так сложилось, что на данное время Шура чаще всего виделся с Мирославой. Виктор Романенко в силу своей профессии пропадал в горячих точках. Люся, или, как звали ее друзья, Люси, была занята делами автосервиса, который развивала вдвоем с отцом, и своими бесконечными романами.

      А с Мирославой Шуру объединяла в некотором роде и общность занятий. Волгина была частным детективом. После окончания юридического факультета она недолго проработала следователем и ушла на вольные хлеба.

      Весенний чарующий вечер дышал влажной прохладой и ароматами цветов… И был он подобен юному скрипачу в лиловом фраке. А ясный месяц был его скрипкой с серебряными струнами и золотым смычком.

      Звезды опустились так низко, что, казалось, ресницы их касаются переплетенных ветвей, еще не покрывшихся листвой деревьев. Окна были распахнуты. Ароматы первых цветов проникали в комнату.

      Морис играл классическую музыку – Моцарта, Бетховена, Шопена… Играл он исключительно хорошо, и Мирослава была зачарована. Она забыла обо всем…

      Его красивые руки на миг приподнялись над клавишами и застыли, но тотчас снова глубокие звуки заполнили комнату. Он играл и думал о том, что судьба, несмотря на уверения скептиков, все-таки существует.

      Взять хотя бы его: разве мог он предположить, что, поехав по приглашению друга в Россию, на одной из вечеринок познакомится с Мирославой Волгиной и устроится на работу в ее детективное агентство?

      Поначалу, покинув гостеприимный дом приятеля, Морис снял для себя квартиру. Но вскоре Мирослава предложила ему перебраться в агентство.

      «По-моему, это устроит нас обоих, – сказала она, – тебе не нужно будет платить за квартиру. А для меня большое удобство в том, что ты как бы всегда на рабочем месте».

      Морис согласился. Он еще плохо знал окружение Мирославы и не слишком ориентировался в современной российской действительности, но не сомневался, что скоро освоится и будет чувствовать себя как дома.

      Как дома… Морис любил море, сосны, песчаные дюны. Он родился и вырос в красивейшем городе на берегу Балтийского моря. И никогда не предполагал, что уедет из любимого города надолго… Он был доволен своим домом, своими родителями и собой.

      Морисом его назвала мама – переводчица с французского языка, а отец, капитан рыболовецкой шхуны, как он неизменно величал свой трайлер, спорить с любимой женой не стал. Он вообще никогда с ней не спорил. Обожал. Называл ненаглядной. Делал много, говорил мало. Спустя годы отец мало изменился. Все так же обожал жену, сына, море.

      Морис унаследовал от отца потрясающую работоспособность и немногословность. Мама наградила его острым и в то же время глубоким умом, способностью все схватывать на лету и редкой проницательностью. И все это пригодилось ему, чтобы завоевать расположение Мирославы Волгиной.

      Глава 1

      Через неделю, в субботу, следователь Наполеонов был на дежурстве.

      Еще по пути на работу он, глядя на распустившиеся тюльпаны и желто-белое кружево цветущих нарциссов, думал о том, что весна – пора любви и свадеб.

      Когда он пришел в управление, почти вся группа уже была на месте. Дежурить в субботу, конечно, никому особо не хотелось, но служба есть служба. Шура поздоровался со всеми сразу и уселся возле пульта.

      – Скоро черемуха зацветет, – мечтательно произнес старший лейтенант Аветик Григорян, откладывая газету с разгаданным кроссвордом.

      – Моя Гузель давно мечтает о кустике черемухи под окном, – почему-то печально вздохнул капитан Ринат Ахметов.

      – Так посади, – посоветовал эксперт-криминалист Афанасий Гаврилович Незовибатько.

      – С удовольствием, – отозвался Ринат, – только до нашего этажа ее аромату лететь и лететь.

      – Ага, – согласился Незовибатько, – черемуху лучше нюхать прямо в саду.

      Шура вспомнил гамак в саду Мирославы и несколько черемух, которые во время цветения почему-то напоминали ему фрейлин императорского двора. Вот он лежит в гамаке, лениво покачиваясь, а они стоят рядом, овевая его белыми ароматными веерами и…

      – А помните мои прошлогодние фотографии с группой цветущих