Вражья дочь. Александр Тамоников

село, говоришь? Это совсем другое дело, я завсегда готов. Вот только шестопер свой сниму с коня. Или верхами пойдем?

      – Нет, пешком.

      – Тогда погоди, князь.

      Горбун сбегал за своим оружием, и они с воеводой двинулись к селу. Поле прошли спокойно, никого нигде не видели. Улица тоже была пуста. Ниже во дворах наблюдалось движение. Там мычали коровы, блеяли овцы и козы, гоготали гуси, крякали утки. Люди загоняли всю эту живность в хлева. Хозяевам не было никакого дела до того, что происходило где-то за их городьбой.

      Посему князь и Горбун скрытно подошли к подворью, отмеченному на чертеже. Калитка оказалась открытой. Они прошли внутрь. Дорогу им перегородил мужик с топором.

      Горбун вышел вперед и заявил:

      – Эй, не балуй, а то так врежу, что и топор свой проглотишь!

      Савельев отстранил Осипа и спросил:

      – Купец Коваль тут проживает?

      – А ты кто будешь?

      – Я тот самый человек, которого он должен ждать.

      – Гость из Москвы, что ли?

      – Да, он самый и есть.

      Из дома вышел мужик постарше и осведомился:

      – Что тут, Эдгар?

      – Да вот гости к тебе пришли, только ведут они себя как хозяева.

      Купец резко взглянул на него и распорядился:

      – Закрой калитку и ступай к себе!

      – Слушаюсь!

      Мужик закрыл калитку, ушел за угол довольно большого дома.

      – Ну, здравствуй, Николай Григорьев сын.

      – Здоров будь и ты. На грамоту царскую взглянуть позволишь?

      – Само собой, только здесь темно, ты ничего не увидишь.

      – Пошли!

      Они поднялись по лестнице в верхние сени, из них прошли в горницу, где горели свечи. Лампады освещали лики святых на образах, выставленных в красному углу. Тут же стол, лавки вдоль стен, половики на полу, в углах шкафы, сундуки.

      Все перекрестились на образа.

      Хозяин указал на лавки у стола и предложил гостям присесть. Дмитрий и Горбун сели, Коваль устроился напротив них. Дмитрий передал ему свиток. Купец читал его долго, шевеля губами. Видно было, что грамоту он знал не шибко.

      Ознакомившись с бумагой, он вернул ее Савельеву, поднялся, поклонился и проговорил:

      – Извиняй, князь, за то, что принял тебя не по чести. Приветствую тебя и твоего воина.

      – Не за что тебе виниться, купец. Если каждого без разбору встречать с радостью, то так и ворога приютишь, который после тебе же нож в спину и воткнет.

      – Эх!.. – Купец тяжело вздохнул. – Твоя правда, князь. Но вы, наверное, голодны с дороги? И могу ли я знать, где дружина? Нет, не подумайте чего худого, просто я приготовил место для ратников, где они помоются, поужинают, а потом и отдохнут в полной безопасности.

      – Починок Веселый? – с улыбкой спросил Дмитрий.

      – Он самый.

      – А почему все-таки Веселый? Я на Москве спрашивал, князь Крылов сказал, что не знает и знать не хочет, советовал у тебя осведомиться.

      – Да история тут совсем простая, князь. Починок этот строил пан полоцкий, Юрий Адамович, молодой да гулящий, чтобы шабаши там устраивать