Потерянная Япония. Как исчезает культура великой империи. Алекс Керр

на фанатичное следование своим начальникам, эти истории о самопожертвовании ради господина были очень трогательны – ведь для японцев, работавших чиновниками или служивших в армии, это были повседневные истории. В пьесе «Тюсингура» есть момент, когда сюзерен совершает харакири и медленно умирает, а его любимый слуга Юраносукэ опаздывает. Наконец Юраносукэ появляется на сцене и видит, как его хозяин умирает со словами: «Ты опоздал, Юраносукэ». Юраносукэ смотрит ему в глаза и понимает, что должен отомстить за страдания своего господина. Я видел, как пожилые зрители рыдали во время этой сцены. У людей, которые выросли в спокойной, богатой и современной Японии, включая меня, столь экстремальное самопожертвование не вызывает сильных эмоций. Но Фабиан настаивает, что эти исторические пьесы заключают в себе суть Кабуки. Он также утверждает, что уродливые старые женщины, которых я запомнил в детстве, являются главными персонажами оннагата, а красота Тамасабуро и Дзякуэмона слишком вызывающа, даже «еретична».

      У людей, которые выросли в спокойной, богатой и современной Японии, включая меня, столь экстремальное самопожертвование не вызывает сильных эмоций.

      Мы особенно часто спорим по поводу оннагата, и из-за этого я задаюсь трудным вопросом о том, кем же являются оннагата. Очевидна их связь с травести-шоу. Желание увидеть представление переодетых мужчин существует во всем мире и находит воплощение как в английской пантомиме, так и в передвижных театрах Индии. В Китае и Японии первые шоу с переодеваниями превратились в искусство. Дан (китайские оннагата) исчезли практически полностью (хотя сейчас они возрождаются) не потому, что публика потеряла интерес, а из-за чудовищного удара, нанесенного традиционному театру культурной революцией. Традиция дан ослабла, и потому ее сложно восстановить. Но Японии удалось избежать потрясения культурной революции, так что традиция переодеваний смогла выжить только здесь.

      Став формой искусства, оннагата сосредоточилась на романтических, а не шутливых элементах, на женском духовном, а не на телесном начале. Вот почему Фабиан так ценит оннагата: их старость и уродливость дает возможность сосредоточиться на самом искусстве, не замутненном простой обаятельностью. Он говорил так: «Искусство старых актеров Кабуки похоже на морскую воду, которая долго стояла на солнце. Когда актеры стареют, все больше воды испаряется, и она становится все более и более соленой. В конце остается лишь самая суть – или соль».

      Из-за тщательного сохранения деталей старого уклада жизни пьесы Кабуки можно расценивать как «живой музей». Как зажигать андон (бумажный напольный фонарь), открывать фубако (лакированый ящичек для писем), закалывать волосы кандзаси (заколками), раскрывать свитки – все это, вместе с другими бесчисленными техниками, находится в арсенале умений актеров Кабуки. Крои кимоно, магазины и дома, предписанные движения рук и ног, различные поклоны, вариации смеха, этикет самураев и многие другие аспекты японской