По следу лжи. Надежда Черкасова

болоте одиночества и лени Лизу больше не устраивает. И нужно во что бы то ни стало двигаться дальше, даже таким оригинальным и небезопасным способом.

      Лиза сделала несколько звонков и окончательно отрезала себе путь к отступлению. Теперь только вперед, к прежней жизни возврата нет. Ах, как свежо, как смело!.. Но какой ужас охватывает перед наступающим через несколько часов завтрашним днем с его предсказуемыми и неотвратимыми страхами! По тем же соображениям и сумку в дорогу лучше собрать сегодня же.

      Она с сомнением посмотрела на шкаф. Одна лишь мысль о том, что ей нужно выйти из дома и пойти в магазин, чтобы купить себе что-то из одежды, ввергала в ступор, делая безвольным не только тело, но и мысли, парализуемые необходимостью брать на себя смелость что-то там такое – модное и подходящее – для себя выбирать. Потому что знала заранее – выбор будет предсказуемым и, как обычно, неудачным. Подойдя к шкафу, Лиза открыла дверцу, и к ногам вывалились все доказательства жутких походов по магазинам. Эту кучу тряпья даже с большой натяжкой нельзя было назвать одеждой для девушки или молодой женщины. И перед ней встал извечный вопрос, который веками задают себе бедные представительницы слабого пола: что надеть?

      Лиза вспомнила, как при ее появлении в магазине модной одежды продавщицы поднимали ухоженные мордашки с умело нарисованными глазками к великолепному потолку их храма роскоши и элегантности и томно вздыхали. Да, такой нестильной покупательнице даже ничего не нужно советовать-навязывать, она и так выберет себе – если, конечно, решится – самое залежалое и неходовое, ведь у нее же на лбу написано: неудачница. И они демонстративно поворачивались спиной, теряя к Лизе всякий интерес, так как с этой нескладехой им точно не выполнить плана продаж, поскольку у нее наверняка в карманах гуляет ветер. Лизе тоже хотелось лучше разглядывать потолок, чем умопомрачительные цены на обычные, казалось бы, тряпки, но она из вежливости проходила вдоль рядов, робея от страха снова не угадать с выбором.

      Продавщицы больше не обращали на Лизу внимания, продолжая свои разговоры-откровения: «Ты только прикинь: хозяйка мне сегодня заявила, чтобы я искала себе другую квартиру. Видишь ли, она цену решила повысить. Нет, ты представляешь?! Совсем они тут зажрались!» – «Моя тоже, та еще дрянь: то я света много жгу, то воды много лью. Вечно чем-то недовольна».

      Лиза жалела этих обозлившихся на жизнь девушек, которым приходилось разыгрывать из себя успешных менеджеров по продаже элитной одежды, которую – особенно самую дорогую – с трудом приходилось впихивать покупателям, но, разумеется, более важным, чем она.

      Собрав с грехом пополам чемодан, мучимая сомнениями о своей смелой выходке, Лиза улеглась спать. Как бы там ни было, а сон ей теперь просто необходим. Потому что завтра предстоит борьба с собственным Я, скромным и незащищенным, испуганным до смерти этим придуманным – или действительно существующим вокруг нее? – огромным и опасным миром неизвестности.

      Засыпая,