Все-все-все лучшие истории о Простоквашино. Эдуард Успенский

автобусе ехала. А вот если мальчик когда-то старушке картошку чистил, а она за него в это время задачки решала, значит, у них было деловое знакомство. И они всегда будут друг другу помогать.

      – А тебе какая помощь нужна?

      – Я хочу, чтобы мне солнце маленькое прислали. Домашнее.

      – Бывают такие солнца? – удивился мальчик.

      – Вот увидишь, – говорит кот и вдруг как закричит: – Это кто мой карандаш утащил?!

      Галчонок Хватайка отвечает со шкафа:

      – Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».

      – Давай сюда! – велит Матроскин.

      Только отнять у Хватайки что-нибудь не так-то просто было. Полчаса за ним кот по дому гонялся. Наконец отнял карандаш. Хватайка за это обиделся. И только Матроскин отвернётся, он подскочит сзади – и хвать его за хвост! Кот от неожиданности каждый раз до потолка подпрыгивал. А дядя Фёдор смеялся до слёз.

      Наконец кот письмо дописал. Оно было такое:

      Дорогие учёные!

      У вас, наверное, тепло. А у нас скоро зима. А мой хозяин дядя Фёдор не велит природу на дрова пилить. Не понимает он, что замёрзнем мы с этим хворостом! Пришлите нам, пожалуйста, солнце домашнее. А то скоро будет поздно.

Уважающий вас кот Матроскин.

      Потом он адрес написал:

      Москва, Институт физики Солнца, отдел Восходов и Заходов, учёному у окна, в халате без пуговиц. У которого разные носки.

      А тут Шарик является и зайца в зубах приносит. И у зайца язык свешивается, и у Шарика. Устали оба. Но зато Шарик счастлив, а заяц не очень рад.

      – Вот, – говорит радостный Шарик, – добыл.

      – А зачем? – спрашивает кот.

      – Как зачем?

      – А так. Что ты с ним делать собираешься?

      – Не знаю, – отвечает пёс. – Моё дело охотничье – добыть. А что делать, это уже хозяин решает. Может, он его в детский сад отдаст. А может, пуха надёргает и варежки свяжет.

      – Хозяин решает, что его отпустить надо, – говорит дядя Фёдор. – Звери в лесу должны жить. Нечего у нас зоопарк устраивать!

      Шарик погрустнел, будто в нём лампочка погасла, но спорить не стал. Дядя Фёдор дал зайцу морковку и на крыльцо вынес.

      – Ну, – говорит, – беги!

      А заяц не бежит никуда. Сидит тихонечко и всё рассматривает.

      Тут Матроскин забеспокоился: ничего себе – ещё один жилец у них намечается! Своих девать некуда!

      Вынес он потихоньку Шарикино ружьё, подкрался к зайцу – и как над ухом у него пальнёт! Заяц аж подпрыгнул! Лапками он в воздухе заработал и с места пулей – раз! Сам Матроскин не меньше перепугался – и пулей в другую сторону. Только ружьё в серединке лежит и дым кверху пошёл синенький.

      А Шарик на крыльце стоит, и слёзы у него из глаз катятся. Дядя Фёдор говорит:

      – Ладно, не плачь. Я придумал, что с тобой делать. Мы тебе фотоаппарат купим. Будешь ты фотоохотой заниматься. Будешь зверей фотографировать и фотографии в разные журналы посылать.

      Наверное, это и в самом деле лучший выход был. С одной стороны, это всё-таки охота. А с другой – никаких зверей стрелять не приходится.

      И