Рарник 2. Перенос. Евгений Кострица

«голос» сказал, что не знает, кто он! Зачем ему врать?

      – Лолд Хануван давно не в себе. От его личности остались только осколки. Андедушка лешил восстановить ее «слиянием», но твой лазум стал ловушкой. Непонятно, как тепель лазделить вас… – ее голос казался далеким и незнакомым.

      – Почему не сказала сразу?

      Бобриха смутилась и замолчала, видимо, подбирая слова. Машинально почесав задней лапкой за ухом, она встряхнулась, как это обычно делают мокрые звери. Я примерно знал ответ, но мстительно наблюдал за ее муками. Так ей и надо. Суккуба отгрузила в меня любимого лорда, как будто это тело резиновое!

      – Плости, это плоклятые палазиты! – проворчала она. – Надо посколее найти себе что-то поплиличнее. В зубастой водяной клысе никакой ломантики. В ушах вода, изо лта плохо пахнет…

      – Не валяй дурака. Ты прекрасно меня слышала! – терпеливо повторил я.

      – Ладно… Плосто не хотела лисковать. Ты мог бы испугаться, запаниковать или отказаться.

      – А если бы не получилось?

      – Ты был очень сталенький. Какая лазница, где умилать? В печи или в бассейне? – огрызнулась Фэй. – Неблагодалный! Мы заключили сделку. Сам согласился!

      – Ты делала вид, что спасаешь меня! – возмутился я.

      – Ну, плости! Да, мне нужен только мой Хану. Его надо как-то склеить и велнуть в плежнее состояние. Мы обязательно найдем способ!

      Ясно. Похоже, это тело беременно «высокорожденным», которого ему доверили выносить и восстановить. Он дремлет во мне, словно личинка! Словно паразит, сжирающий хозяина заживо! Только идиот мог рассчитывать на гуманизм мобов. И больше всего меня бесила невозможность отключить лорда. Или что от него там осталось…

      С бодрствующим наблюдателем в голове любой заговор бесполезен. И не всем, что в ней появляется, можно гордиться. Ты открыт и уязвим, точно черепаха, лишенная панциря. Как оказалось, отсутствие комфортной приватности переносится очень болезненно.

      Надо привыкнуть. Конечно, кое-какая ментальная броня наросла еще на тестовом сервере, но там я считал «голос» симптомом банальной и хорошо изученной шизофрении. Теперь же надо свыкнуться с мыслью, что внутри живет чужое существо. А, скорее, спит, судя по тому, что подает голос нечасто. Впрочем, я сам попросил его заткнуться. Фэй и так болтает за двоих.

      Стараясь не смотреть на ее виноватую мордочку, я стал развешивать пучки шкур по деревьям. Бобриха нагло заявила, что боится поломать когти и лезть наверх отказалась. Мое тело быстро училось и теперь скакало по ветвям почти как заправская белка.

      Наконец всё было готово. Самое время отправляться в деревню, но я невольно оттягивал этот момент, ощущая легкий мандраж перед опасным путешествием. Сансара сильно изменилась, а тропинка, убегавшая в сумрачный лес, обещала немало сюрпризов. К тому же на полянке вот-вот воскреснут стада кровососов. Из Сансары больше не выйти, не спрятаться от её монстров, сбежав в настоящее тело. А виртуальное хотело жить долго и, по возможности, непрерывно.

      – Волнуешься? – понимающе спросила Фэй, полируя коготки плоским камешком.

      – Пожалуй… –