Любовные тайны французских королей от Генриха IV до Карла X. Юрий Лубченков

просил у своей дамы прощения, каялся в своих подозрениях и после этого долго ее не ревновал.

      Влюбленный – всегда глупый. А если умудренный годами мужчина полюбит молоденькую… Ведь король, напомним, был одногодок Маргариты – дата его рождения 1553 г., Габриель же на целых двадцать лет моложе (упомянем, что графиня де Гиш была моложе Генриха всего на год, после чего воздержимся от дальнейших намеков и объяснений). В данном случае перед нами нечто подобное современной ситуации под условным обозначением «Вторая жена великого человека». Так что неудивительно, что Габриель почти всегда вила из своего Генриха веревки, что он с радостью и восторгом ей позволял. Он засыпал ее знаками внимания, подарками, письмами. И сейчас, и позднее, когда стал уже королем Франции.

      Как-то раз он писал Бофор из Фонтебло: «Любезная моя! Спустя два часа по приезду подателя сего письма, вы увидите того рыцаря, который весьма вас любит и которого называют королем Французским и Наваррским. Титул, конечно, почтенный, но весьма мучительный. Название любовника вашего несравненно приятнее для меня. Все три вместе хороши, куда их не обороти, и я намерен никому их не уступать».

      Подобное любовно-куртуазное отношение Генриха к Габриеле разительно отличалось от отношения к ней подавляющего количества знати. У всех на устах был ответ Сьера де Санси Генриху. Когда король начал с ним советоваться относительно возможности женитьбы его на д’Эстре, то Санси ответил:

      – Если уж говорить, государь, о шлюхах, то я предпочитаю дочь Генриха II, а не дочь госпожи д’Эстре, умершей в борделе.

      Подобный ответ имел право на существование, ибо происхождение Габриели никто бы не рискнул назвать блестящим. Род ее матери славился прекрасными женщинами, которые, не чинясь, дарили свою благосклонность. В гербе рода была рука, сеющая вику, и про него стали говорить «виково семя». По его же поводу ходило широко и четверостишие:

      Благословенна будь рука,

      Что вику сеять не устала,

      Даруя нам, щедра, легка,

      В посеве сем и шлюх немало.

      У матери Габриели было двое сыновей и шесть дочерей. Старший сын был убит при осаде Лиона. Младший, ставший священником, добился сана кардинала, но потом вернулся в мир, где в конце жизни стал маршалом. Вот его-то и шесть его сестер, среди которых была и будущая герцогиня Бофор, прозвали «семью смертными грехами».

      Естественно, Генрих не мог не знать всего этого, да кое-что, к тому же, настолько бросалось в глаза, что увидел бы даже и слепой. Во всяком случае, когда Габриель родила королю старшего сына, он осторожности ради назвал его не Александром (так он позднее назовет второго сына от д’Эстре), а Сезаром, ибо Бельгарда называли при дворе Великим или Главным, и Генрих не хотел, чтобы его сына по этой причине звали Александром «Великим».

      И позднее, когда у Генриха уже крепко засела в голове мысль жениться на Бофор, герцогиня по-прежнему продолжала поддерживать нежную дружбу с Бельгардом. Все об