Петербургская баллада (сборник). Дмитрий Леонтьев

но размеры не подходили мне по всем стандартам». Наверное, все же мы, мужчины, изрядные сволочи. Предпочитаем ярких красоток с тусклым характером и панически боимся характеров ярких, самобытных. Я иногда пытался понять: а смог бы я взять в спутницы женщину такой яркости, будь она лет на тридцать моложе, и с презрением к самому себе понимал – нет, не смог бы, испугался бы раствориться в ней, не удержать, не вынести контраста. Кстати, сама Беликова была создана именно из контрастов. Редкий знаток поэзии Серебряного века, она с детской увлеченностью перелопачивала сотни «женских детективов» – литературу несовместимую. Увлеченно читала, возмущаясь время от времени: «Глупость какая! Это ж какая дура так пишет?» Переворачивала обложку, смотрела на фотографию, качала головой: «А с виду – приличная женщина», – и вновь шуршала страницами.

      Ненавидела готовить и готовила бесподобно. Презирала современные нравы и жалела проституток… Да что говорить – о ней не расскажешь. Ее надо знать. Когда у меня умер отец, Катя на несколько часов уехала из отдела, а вернувшись, протянула мне толстую пачку денег: «Отдашь, когда сможешь». А потом я узнал, что она заложила фамильные серьги. Она была из Одессы, армянка по матери, дворянка по расстрелянному большевиками прадеду, и в целом мире у нее не было никого, кроме двух безродных собак и тощего, вечно пропадающего на улице кота…

      – Вызывает меня сейчас Григорьев, – жизнерадостно сообщила она мне, прикуривая папироску с ловко смятой гильзой, – в документах я напортачила. Ну, думаю, отымеет сейчас по первое число… Ты бы видел, как я бежала к нему в кабинет! И что? Посмотрел на меня грустно: переделайте, говорит, Екатерина Юрьевна, душевно вас прошу… Нет, все-таки мужчины – сволочи! И опять в моей сексуальной жизни беспросветно, как у дяди Тома в… этой… в хижине! А ты что здесь стоишь, как Мальчиш-Кибальчиш от «сферы сексуальных услуг», способный день простоять и ночь продержаться?

      – Да вот…

      Объяснить я не успел: в кабинете послышался такой звук, словно кто-то что есть мочи влепил мокрым полотенцем слону по заднице. Беликова внимательно посмотрела на меня и, решительно отодвинув с дороги, прошла в кабинет. Я вынужден был последовать за ней.

      В кабинете друг против друга, разделенные столом, стояли Заозерный и Токарева. Капитан машинально прижимал ладонь к своей покрасневшей физиономии.

      – Оказывается, в отличие от меня есть женщины, способные твердо сказать «нет», – саркастически заметила Беликова, – и что здесь происходит, позвольте вас спросить?

      – Это банщица той самой сауны, – обреченно пояснил я, – с Васильевского… Она должна знать девочек… бывших там…

      – Да-а, Вадик, – укоризненно протянула Беликова, – не ожидала от тебя.

      – Здравствуйте, Екатерина Юрьевна, – неожиданно для меня поздоровалась с Беликовой банщица, – давненько не виделись…

      – Что люди? Горы и те друг с другом сходятся… Если водка не паленая, – философски откликнулась Беликова и, повернувшись ко мне, скомандовала: – Поди прочь! И это