Неразлучные. Даниэла Стил

жизни. Это даже ее больше не удивляло.

      – Что он сказал о пьесе этой девушки?

      – Сказал, что хорошая. И похоже, что ее отец готов вложить в нее деньги. Айвану действительно нужна помощь.

      Клэр подумала, что ему скорее нужен хороший пинок под зад, но только кивнула. Ей больше нечего было сказать. Они уже не раз все сказали Эбби за прошедшие годы.

      На следующий день, встретившись с Айваном в театре, Эбби опять сказала ему, как сильно беспокоилась о нем.

      – Меня внезапно охватила паника при мысли, что ты был с Дафной, – смущенно призналась она.

      Мужчина обнял ее, крепко прижал к себе и заглянул Эбби в глаза.

      – Она ведь еще просто ребенок. Ты же знаешь, что я люблю только тебя.

      Но Эбби также знала, что у этого ребенка сногсшибательная фигура и хорошенькое личико. И еще богатый папаша.

      – Я не могла представить себе, куда ты пропал, – мягко сказала она.

      – Я изучал пьесу Дафны. Пришлось читать ее несколько раз. И утром мне пришло в голову, что, может быть, мы вытрясем из ее отца достаточно денег, чтобы поставить и твою пьесу. Я поговорю с ним об этом.

      – Когда ты с ним встречаешься? – ласково проговорила Эбби, все еще покоясь в его объятиях, которые действовали на нее, как наркотик.

      – Может быть, в этот уик-энд. Я жду, когда он позвонит мне. Ее отец очень занятой человек. Надеюсь, он осознает, насколько талантлива его дочь и насколько она нуждается в его финансовой поддержке. Но ты же знаешь, каковы эти богачи. У них совсем другие приоритеты.

      Это была слегка завуалированная шпилька в адрес отца Эбби, который ясно дал понять, что никогда не даст Айвану денег на постановку пьес своей дочери. Ее отец встречался с Айваном всего один раз, и он ему не понравился. Айван не произвел на него впечатления и показался ему высокомерным и напыщенным мошенником. Отец Эбби хотел, чтобы она вернулась в Лос-Анджелес и начала работать над своим романом. Но и он, и мать Эбби считали, что она достаточно взрослая, чтобы принимать решения и делать ошибки. Они не собирались вынуждать ее вернуться, перестав давать ей деньги. Просто надеялись, что когда-нибудь она одумается.

      А тем временем ее карьера в экспериментальном театре Айвана так и не началась. У него были тысячи объяснений и оправданий, и он уговаривал Эбби не сдаваться и не заниматься коммерческими поделками, как ее родители. Он с презрением относился к сценариям, написанным матерью Эбби, невзирая на то что они имели успех. Айван чувствовал, что Эбби была гораздо талантливее, чем ее мать, и умолял ее держаться до последнего. Пока она так и поступала. Но в двадцать девять лет она все еще ничего не достигла. И ее родителям было жаль дочь, и они с грустью осознавали, насколько она наивна.

      Айван ушел из театра очень рано этим вечером, собираясь встретиться с партнером потенциального спонсора, с которым он встречался накануне. А у Эбби отлегло от сердца оттого, что Дафна не появлялась. Эбби всегда исполняла роль администратора театра, и отвечала за все. Домой она пришла только в