Другое лицо. Мари Юнгстедт

он находился, пожалуй, даже в лучшей форме, чем в двадцать лет. Он довольно улыбнулся самому себе в зеркале и, обернув толстую белую банную простыню вокруг бедер, спустился к Аманде на кухню.

      Она стояла перед большими окнами у стола с серой каменной столешницей и резала дыню на мелкие дольки. Ее распущенные коричневые волосы локонами покрывали футболку на спине, а дополнявшие наряд шорты лишь слегка скрывали загорелые босые с идеально покрашенными бледно-розовым лаком ногтями ноги, на которых отсутствовали какие-либо признаки варикозного расширения вен или целлюлита. Попадавший внутрь солнечный свет сформировал некое подобие нимба вокруг ее головы. Она была почти само совершенство. На полу на одеяле сидела малышка Инез и возилась с несколькими пластмассовыми крышками, которые получила от мамы в качестве игрушек. Он обнял Аманду сзади и поцеловал ее в затылок.

      – Доброе утро, любимый, – сказала она нежно. – Я слышала, как вы веселились наверху.

      – Да, – ответил он и втянул носом запах ее волос. – Они просто сумасшедшие, все трое.

      – Тебе надо ехать?

      Аманда повернулась и посмотрела на него большими темными глазами.

      – Ничего не поделаешь, – сказал Хенрик. – Меня, конечно, никто не заставляет. Но лучше прокатиться и набросать пару эскизов сейчас, когда у меня масса идей в голове.

      – Но так ведь будет продолжаться до самой осени?

      – До середины августа, поэтому надо спешить. Они жаждут, чтобы я все закончил к фестивалю детективов Crime Time Gotland, ставшему весьма популярным. В этом году должна приехать тьма иностранных звезд, а значит, будет немало представителей прессы, и они хотят продемонстрировать мое творение.

      Хенрик получил заказ создать скульптуру из бетона, которую планировали установить перед Альмедальской библиотекой с целью продемонстрировать, что остров Готланд является местом с богатой историей. Времени оставалось мало, задание он получил в последний момент, но не смог отказаться. Естественно, чтобы творить с полной отдачей, ему был необходим покой, а для этого идеально подходил летний домик в Льюгарне. Там он мог получить вдохновение и работать, не боясь, что его побеспокоят. Но не только этим он собирался заниматься в Льюгарне, о чем его жена, к счастью, даже не догадывалась. Он крепко обнял ее.

      – Это всего на несколько дней. Потом приедете вы с Инез.

      – Я знаю, но мне просто не терпится отправиться в дорогу. И Лабан наверняка мечтает о деревенской жизни.

      Она толкнула мужа в грудь с наигранно недовольной миной.

      – Подумай о том, какое чудо я создаю, – пошутил Хенрик и в театральном жесте раскинул руки в стороны. – Ты будешь гордиться мной.

      Внезапно совесть напомнила ему о себе. На кой черт ему это, собственно, понадобилось? Может, он сошел с ума? Аманда ведь была самой красивой женщиной, какую он когда-либо знал, они имели замечательную дочь, и она стала фантастической приемной матерью для других его детей. Он любил ее.

      В