Право последней охоты. Илья Александрович Шумей

на весь оставшийся день.

      Иган стоял посередине раздевалки в одних трусах, вытирая волосы полотенцем. На мокрой после душа, блестящей коже кристально четко прорисовывался каждый из многочисленных шрамов, покрывающих почти все его жилистое тело. Казалось, будто Игана долго терзал какой-то зубастый зверь, но не смог прожевать и выплюнул. Или кто-то делал ему липосакцию, используя вместо скальпеля мясницкий тесак. При мысли о той боли, что была скрыта за этими рубцами, становилось дурно.

      – Принес? Отлично! – Иган взял стаканчик из рук Кукса и несколькими глотками опустошил его, – уф! Вот теперь жизнь начинает налаживаться! А ты что такой хмурый?

      – Я за Романа беспокоюсь.

      – Кстати, что с ним?

      – Ему крупно повезет, если удастся сохранить правую ногу. Да и руки здорово пострадали, – Кукс поежился. После сегодняшних событий, похоже, придется пару дней поголодать, – какая-то определенность будет только к вечеру, но одно ясно – он инвалид на всю оставшуюся жизнь.

      – Печально, – Иган вздохнул, – остается только надеяться, что все не так плохо, как ты нарисовал. Ты любишь сгущать краски.

      – Я вот тут думаю…

      – О чем?

      – По-моему, это несправедливо.

      – Что именно? – Иган бросил полотенце на спинку стула и начал одеваться.

      – Ты всю свою жизнь буквально лез в пасть к самым разным тварям, схватывался с опаснейшими хищниками Вселенной – и ничего, жив, здоров и не кашляешь. А Роман, тихий мирный человек, никого не трогал, и бац – ни за что ни про что лишился ноги и вообще, едва не отправился к праотцам.

      – Строго говоря, у меня тоже без потерь не обошлось, – просунув ногу в штанину, Иган продемонстрировал Куксу босую трехпалую ступню, – самое обидное, что я тогда вляпался в свой же собственный капкан. Так что насчет несправедливости я с тобой полностью согласен. Жизнь – чертовски подлая штука! Как ни крутись, а в конце все умирают, и злодеи и герои. Где здесь справедливость, а?

      – Тебе бы все шутки шутить…

      – А что еще нам остается делать! – Иган набросил на плечи куртку, а грязную одежду, скомкав, затолкал в рюкзак, – Пороситацин, что я тебе дал, все еще у тебя?

      – Да. Вернуть?

      – Нет, оставь, он тебе еще может пригодиться.

      – Для чего?

      – Слушай внимательно, – Иган вручил Куксу один из своих инъекторов, – заряди его на два кубика и держи наготове. Если Онариец начнет подавать признаки жизни, то сделай ему инъекцию. У него за ушами есть свободные от шерсти участки – надо вколоть именно туда, иначе не подействует. В этом месте проходит что-то вроде нашей сонной артерии, и препарат попадет прямо в мозг, не успев разбежаться по телу.

      – А если?…

      – Что делать, если все плохо, я уже объяснял. Заряжаешь пять кубиков и вкалываешь куда получится, но постарайтесь до этого не доводить, а то еще убьете несчастное животное.

      – Игги, я же не специалист по снайперскому иглоукалыванию, в конце концов!

      – Тогда доверь это дело тому, кто справится.

      – Ладно, попрошу Майю, у нее руки вроде