140 бесед с Молотовым. Второй после Сталина. Феликс Иванович Чуев

страны.

      В создании первого правительства Венгрии я активно участвовал. Это, пожалуй, в 1945-м. Создавал это правительство. Там довольно быстро создали.

      – Я недавно был в Венгрии, мне говорили, что у них в коммунизм никто не верит.

      – Венгры? Мещане они глубокие, мещане. У русского же есть какое-то внутреннее чутье, ему нравится размах, уж если драться, так по-настоящему, социализм – так в мировом масштабе… Особая миссия… В данном случае, да.

      – Как Достоевский говорил, народ-богоносец.

      – Богоносец, да. У него свое… Все-таки решились, не боялись трудностей, открыли дорогу и другим народам… Вот рядом живут разные народы, дышат по-разному. Для одних социализм – великая цель, для других – приемлемо и не слишком беспокоит.

      09.12.1982, 16.06.1983, 14.10.1983

      Румыния

      Молотов говорит, что не был ни в Будапеште, ни в Бухаресте.

      – В Бухаресте много памятников в честь побед румынской армии, – говорю я. – Кого она побеждала?

      – Так Бисмарк говорил насчет румын: «Румыны – это не нация, это профессия», – замечает Молотов.

      – Не помню у кого, у фельдмаршала Мольтке, что ли, спросили, какая самая слабая армия в мире? «Конечно, австрийская», – ответил он. «А румынская?» – «Но должна же быть хоть одна армия, которую бы побеждала австрийская!»

      – Да, это верно. В этом отношении они не сильны.

      – А сейчас показали – на сцене в Бухаресте огромные портреты Брежнева и Чаушеску. Ленина нет, Маркса нет…

      – Это устарело, – как бы поясняет Молотов.

      07.12.1976

      – Вышла книга Ф. Видрашку о румынском премьере Петру Грозе. «Таких людей не так много», – сказал Сталин о П. Грозе.

      – Это верно, – заметил Молотов. – Помню его. Здоровый, крепкий старик, может быть, старше меня на пять-десять лет. Но беседа его со Сталиным в книге описана приблизительно.

      – Там вы спрашиваете у него: «Когда вы приступите к созданию коллективных хозяйств?»

      – Едва ли это было.

      – Молотов задает неуместные, несвоевременные вопросы вроде: «Что вы намерены делать с королем?», а Сталин пресекает. Было это?

      – Что-то с моей стороны, может, и было подобное, но все-таки я с иностранцами имел столько дел, неужели ж я такой неуклюжий? Другие-то вопросы были, неужели ж только эти, неуклюжие, где я в дураках показан? Меня осаживает Видрашку, изображает чудаком каким-то, потому что он не понимает, что это очень сложный вопрос – крестьянский, и запаздывать очень опасно. Раньше времени соваться с ним тем более опасно, но и запаздывать тоже. Вот Польша вам пример. Она запоздала. Там ничего не сделать, потому что окрепли кулаки свои. А окрепших кулаков, еще изображающих из себя более-менее сторонников новой власти, побороть трудно…

      – Я допускаю, что у вас такой разговор с Грозой был. Не в лоб, наверно.

      – В этом-то и дело. Неужели я такой был дурак? Тут важно, в какой форме спросить, тут я в глупой форме… А больше он ничего не приводит. Так же, как Чаковский из меня аптекаря сделал…

      10.03.1977

      Пока