Похищение века. Марина Серова

работа, работа… Со всем этим ты как бы вне возраста: возраст – лишний груз, за борт его! А здесь, в Тарасове, я и подавно чувствую себя двадцатилетним мальчишкой. Наверное, это выглядит смешно, да?

      Он наклонился ко мне и заглянул в глаза:

      – Скажите мне правду, Таня: я и в самом деле кажусь вам безнадежно старым?

      Я попыталась отшутиться:

      – Давайте лучше сменим тему. Не то вы вытяните из бедной девушки какое-нибудь признание!

      Он упрямо тряхнул головой:

      – Обязательно вытяну! А уж потом сменим тему, если хотите. Отвечайте: считаете вы меня смешным старым дяденькой или нет?

      – Нет, черт вас побери! Даже слишком нет! Весь вечер пытаюсь убедить себя, что вы намного старше меня, и что вы знаменитость, и вообще человек из другого мира, – и у меня ничего не получается. Ничего! Ну что, довольны?

      – Да, – просто ответил он, по-прежнему пристально глядя мне в глаза. – Спасибо вам. Так о чем мы будем говорить теперь?

      Мы как раз проходили мимо «Астории». Холодная ночь выветрила из меня коньячные пары и настроила на деловой лад.

      – Мигель, расскажите мне, пожалуйста, об этом вашем Хосе Мария Эстебане. Что за человек? Давно вы его знаете?

      – Почти три года… Постойте, вы что, подозреваете в чем-то Хосе?

      – Я пока еще никого ни в чем не подозреваю. Я просто отрабатываю версии. А Хосе в этом деле – ключевая фигура, с этим, думаю, даже вы, упрямец, спорить не будете.

      – Я понимаю… Ну хорошо. Хотя я не верю в причастность Эстебана к похищению плаща, но вы правы. Я расскажу вам о Хосе. Три года назад, вскоре после моего пышного юбилея – слишком пышного, на мой взгляд, – умер мой старый костюмер, итальянец Пьетро. Славный был старик, почти десять лет он работал у меня… Тогда-то и появился на горизонте Хосе. Уже не помню, от кого я о нем впервые услышал, но нашел он меня сам, это точно. У него были прекрасные рекомендации, а мне срочно требовался специалист… В общем, я его взял. И в самом деле, работником он оказался отличным, дело знает превосходно. Содержит мое театральное хозяйство в образцовом порядке.

      – Ну а как человек? Характер? Склонности? Слабости? Привычки?

      – Как человек? Хм… Знаете, Таня, а ведь вы своим вопросом попали в «больную» точку. Я совсем не знаю, что за человек Хосе. Правда, не скажу, что очень уж старался узнать, но кое-какие попытки все же предпринимал. И это тем более странно, что вообще-то я легко схожусь с людьми. И перед обслуживающим персоналом – что в театре, что в быту – никогда нос не задираю. Со стариком Пьетро, например, мы были друзья. Мне его до сих пор не хватает. А Хосе… совсем другое дело.

      Мой спутник задумчиво смотрел вдоль пустынного «тарасовского Арбата».

      – Ну, что могу сказать о нем? В общении выдержан, холодно-вежлив, ровен. Не помню ни одного случая, чтобы он сорвался. Что бы ни случилось – даже на полтона голос не повысит. Сначала меня это доводило порой до бешенства, но теперь привык. Говорю ему: «Хосе, вы человек без темперамента!» – но он и на это не реагирует. Мне, говорит, дон Мигель, темперамент