Кровавый шабаш. Алексей Атеев

Понятно… Это та, где мы и Кудрявый с прокурором… Это была ее идея. Говорит: давай подстрахуемся на всякий случай. Снимем на видео этих двух козлов. Мало ли что. Вдруг одну из нас прижмут. А кассета – отмазка. Так сказать, шантаж в благородных целях. Я охотно согласилась. Она была умной девочкой и знала, что делает.

      – А снимал кто?

      – Не знаю. Не вникала. Она только сказала: человек очень надежный, ради меня в огонь прыгнет. Кассету мы потом посмотрели с ней вдвоем. Она сказала: запись существует в единственном экземпляре. Да мне-то какая разница.

      – Так, может, ее из-за кассеты убили?

      Горшкова пожала плечами:

      – Сомневаюсь. Если бы за кассетой охотились, то наверняка вас опередили бы. Потом Кудрявого вскоре убили…

      – Это-то и странно.

      – Чего тут странного? Бандитов что ни день мочат. Свои же…

      – А Монаков?

      – Прокурор? А что он? Скорее всего даже не знает про то, что запечатлен для потомков. А вы ему сообщите? Пускай порадуется, что стал киноартистом. А может, по телику покажете? Ведь сенсация. Прославитесь на всю страну.

      – Но кто все-таки снимал?

      – Сказала же: не знаю. Все! Аудиенция окончена. Я и так сообщила вам больше, чем следовало. Только из симпатии к тебе, лейтенант.

      – И что ты по поводу всего этого думаешь? – спросила Женя, когда они вышли из подъезда на залитую зноем улицу.

      – Все эти бредни об эросе и танатосе не для меня. Мне кажется, дело в кассете.

      – Ну а версия о маньяке?

      – Нельзя сбрасывать со счетов и этот вариант. Ясно одно: нужно искать человека, который вел съемку. Кто это может быть? Скорее всего кто-то действительно очень близкий Вержбицкой. Которому она полностью доверяла. В то же время на такое может пойти человек заинтересованный. Потом я не верю в единственный экземпляр кассеты.

      – Так кто же мог вести съемку? Ведь не пригласила же она оператора с телестудии?

      – Я думаю, этим неизвестным мог быть только один человек. Ее сутенер.

      – А у нее был сутенер?

      – Можешь не сомневаться. И я обязательно узнаю, кто это.

      – Можно было спросить у Горшковой.

      Альберт засмеялся:

      – Думаешь, она действительно не знает, кто снимал? Ерунда! Знает, конечно. Но никогда не скажет. Более того, в эту минуту она наверняка звонит кому следует и сообщает о нашем визите. Знаешь что? Отправляйся в психиатрический диспансер. Проверь, не состояла ли Вержбицкая там на учете? Может, обращалась за консультацией или имела отношение еще каким боком, а я пробегусь тут по нескольким адресам, постараюсь уточнить некоторые предположения. Завтра доложишь. А пока разбежались.

      ЧЕРЕЗ КЛАДБИЩЕ

      В психдиспансере о Вержбицкой никто никогда не слыхивал.

      Сейчас Женя в одиночестве сидела дома перед телевизором. Показывали какой-то допотопный фильм про правильных людей, которые противостояли людям неправильным и в конце концов их побеждали. Мать уехала