Парень с границы. Макс Брэнд

груженные редкими товарами – шелками, пряностями, тонкими винами… Эти сказки так глубоко проникли в сознание Рикардо, что, будучи еще совсем маленьким, он никак не мог взять в толк, почему его отец каждый Божий день перевозит на трех мулах столько товаров, а ни денег, ни сокровищ, ни интересных приключений не видно. Став постарше, начал постепенно понимать, что любое дело редко дает плоды вот так сразу, однако пристрастие ко всему таинственному все-таки сохранил. И продолжал думать о чудесах, которые встречаются разве только на Уолл-стрит во время резких падений и взлетов цен на рынках, несмотря ни на что, нетерпеливо ждать чуда, все время прокручивая в голове самые различные возможности вдруг взять и разбогатеть.

      Путники уже достигли Скалистых гор и проехали через них тропами, которые Рикардо ни за что на свете не смог бы вспомнить, если бы ему пришлось одному возвращаться назад. Затем с высокой точки он увидел далеко внизу белый город на зеленой равнине рядом с рекой, которая прорезала ее, словно острый меч. Заметил также мост, красивой дугой соединяющий оба берега, отражение каменных опор в воде и колокольную башню старой миссионерской церквушки. Более того, напрягши и без того острое зрение, рассмотрел большие колокола внутри ее.

      – Это Эль-Реал, – пояснил Уильям Бенн.

      Они начали спускаться вдоль небольшого ручейка, стекающего вниз по горе в направлении большой реки, дающей воду и жизнь окружающей ее равнине, этот ручеек не мог попасть туда прямым, как полет стрелы, путем, поскольку то там, то тут его отбрасывали в сторону скалы и огромные валуны, иногда заставляя, словно горного козла, кидаться в зияющую пропасть.

      Наконец выехали на очаровательную поляну. Густой лес вдруг расступился, впустив их туда, где весело бежал тот самый ручей, которого они старались придерживаться, раньше кипящий и бурлящий, а теперь утихший и как бы смирившийся. Там на утесах он звучал как грозно скрещивающиеся смертельные мечи, а здесь – как нежный шелест ласково перебираемых струн арфы, словно пытаясь вернуть себе некогда утраченную музыку и растворенное в вечности былое значение. Рикардо в восторге озирался вокруг, но ни величественный лес, ни вскипающие у скал буруны бунтующего ручья не доставили ему такого удовольствия, как вид дома, который вдруг предстал его молодому, жадному до новых впечатлений взору.

      Он был построен прямо на широкой скале, нависающей над ручьем, будто его хозяин хотел сделать свое жилище неприступной, недосягаемой для возможных врагов крепостью. Однако природа обрекла его замысел на неудачу, ибо тысячи и тысячи неукротимо ползущих вверх стеблей дикой виноградной лозы, прочно пустившей корни в трещинах и расщелинах, обвили все стены дома, туго переплели свои зеленые пальцы на его крыше и даже практически затянули все окна, тем самым невольно придав ему эдакий слепой вид. Несмотря на это, лучи солнца, отбрасывающие веселые отблески в воде ручья, и бесконечное множество ярких цветов, выглядевших словно радужный ковер, настолько тронули Рикардо, что он остановил серого жеребца и восторженно