Мешок с неприятностями. Марина Серова

это было возможно в данной ситуации, я дрожащей рукой набрала номер, которым пользовалась лишь в самых крайних, «пожарных» случаях. А ведь сейчас случай был как раз такой – самый пожарный из всех, горячее некуда!

      Человек, которому я, слава богу, дозвонилась с первого захода, работал не в пожарной охране, а в здании, известном в народе как «серый дом». Ответственный работник ФСБ Сергей Палыч Кедров был другом моего далекого детства. В годы студенческой юности наши дороги разошлись, казалось, навсегда, но потом неожиданно пересеклись снова. С тех пор мне ни разу не пришлось об этом пожалеть.

      Выслушав меня, он коротко чертыхнулся:

      – Ну, Татка, ты, как всегда, с сюрпризами. С утра мотаюсь, первый раз зашел в кабинет – и на тебе! Мы тут и так все на ушах стоим… Ладно, делать нечего: сейчас «обрадую» Анциферова. Дуй к нашей стоянке, через десять минут выезжаем.

      – Мне самой к вам нельзя: я при делах. Могу засветиться.

      – Ах, черт тебя подери, «коллега»! При делах она, деловая колбаса… Ладно, тогда поезжай туда, где мы встречались в последний раз, и жди там. Не забыла еще то место? Все равно тебе домой нельзя: сейчас будем эвакуировать твоих дорогих соседей.

      – Да ты что, Серый?! Как же я теперь…

      – А ты как думала, милочка? Сама террористов обнаружила – теперь и отдувайся. Найдешь, где переночевать, не маленькая!

      Сергей Палыч зря беспокоился: о «переночевать» я вспомнила только под утро. До тех пор меня возили между серым домом на улице Дзержинского и красным на Московской, где располагалось городское управление ментовских дел с антитеррористическим штабом. Оказывается, и у нас успели создать такой. Разные люди таскали меня из кабинета в кабинет и задавали одни и те же вопросы, на которые я не знала ответов, ведь тех чертовых мешочников в глаза не видела, а знала о них со слов Альбины Михайловны, которая сейчас лежит в терапии 3-й городской больницы. В хорошенькую историю я вляпалась по ее милости!

      Светало, на улицы уже вышли дворники и поливальные машины, и я засыпала просто на полуслове. Тогда Кедров вырвал меня из лап какого-то очередного мучителя и впихнул в свою «Волгу». Кажется, он спрашивал, куда меня отвезти, но своего ответа я абсолютно не помню. Может, его и не было, моего ответа, и Сереге самому пришлось решать за меня проблему о «переночевать». Очнулась я на черном кожаном диване, возле которого валялись босоножки, а на мои босые ножки, покрытые вчерашней пылью, был заботливо наброшен клетчатый плед. На такой рыцарский поступок способен только Серый – и никто больше. Мой друг стоял рядом и тряс меня за плечо. По его свежевыбритой круглой физиономии и бодрому блеску голубых глаз ни одна живая душа не догадалась бы, что он тоже провел бессонную ночь. «Как огурчик!» – с завистью подумала я. И скривилась, вспомнив о том, что сама я, должно быть, являю собой весьма кислое зрелище.

      – Вставай, возмутительница спокойствия. А то ко мне уже делегации ходят: показывай, говорят, что за русалку ты тут прячешь. Наверное, Мишка