Союз еврейских полисменов. Майкл Шейбон

напарника. Берко здорово владеет искусством подкрадываться, которое, по его словам, естественно, досталось ему от индейских предков. Ландсману нравится думать, что это могучая сила земного натяжения позволяет Берковым гигантским ногам-снегоступам бесшумно скользить по поверхности.

      – Так-так-так, – добродушно говорит Берко.

      С первого же дня, когда Ландсман привел домой Бину, они с Берко сразу спелись, вместе насмехались над Ландсманом, забавным маленьким брюзгой с последней страницы комикса, с черной лилией взорвавшейся фальшивой сигары, увядающей на губе. Она протягивает руку, и они здороваются.

      – С возвращением, детектив Ландсман, – говорит он кротко.

      – Инспектор, – поправляет она, – и Гельбфиш. Снова.

      Берко опасливо уворачивается от пригоршни фактов, которую она ему отсыпала.

      – Прости, виноват, – извиняется он. – Как тебе Якоби?

      – Нормально.

      – Приятный городишко?

      – Понятия не имею, честное слово.

      – Встречаешься с кем-нибудь?

      Бина трясет головой, краснеет, потом краснеет еще гуще, когда чувствует, что краснеет.

      – Я только работала, – говорит она. – Ты же меня знаешь.

      Клейкая розовая масса старого дивана исчезает за углом модуля, и Ландсмана посещает еще одно озарение.

      – Похоронное общество вот-вот нагрянет, – говорит он.

      Ландсман имеет в виду переходную специальную комиссию из Министерства внутренних дел Соединенных Штатов, антрепренеров Возвращения, явившихся за всем наблюдать и приготовить труп для погребения в могиле истории. Чуть ли не весь прошедший год они бормотали свой бюрократический кадиш над каждой бюрократической единицей округа, производя описи и давая рекомендации. Закладывая основы для того, думает Ландсман, чтобы впоследствии, если вдруг что-то выйдет из-под контроля или обернется не так, можно было бы законно свалить вину на евреев.

      – Джентльмен по фамилии Спейд, – говорит она, – появится в понедельник или во вторник – уже точно.

      – Фельзенфельд, – с отвращением произносит Ландсман. – Это в его духе, слинять за три дня до того, как заявится шомер из Похоронного общества, холера ему в бок!

      Еще два техника с грохотом вываливаются из трейлера, вынося служебную коллекцию порнографической литературы и картонное изображение президента Америки – фото в натуральную величину. Раздвоенным подбородком, загаром гольфиста и напыщенным выражением на лице этот слегка потертый картонный президент сильно смахивал на футбольного квотербека. Детективам нравилось наряжать президента в кружевные трусы и швыряться в него мокрыми комками туалетной бумаги.

      – Время обмерить Главное управление Ситки для пошива савана, – говорит Берко, наблюдая вынос.

      – Ты даже не представляешь себе… – говорит Бина, и Ландсман по темной трещине в ее голосе сразу понимает, что она усилием воли пытается сдержать очень плохие новости. Потом Бина говорит: – Заходите, мальчики. – И голос у нее звучит как у всякого командира, которому Ландсман