Комната шепотов. Дин Кунц

себя рукой за подбородок, словно только что проснулся и прогонял липнущие к нему остатки сна.

      – На сайте Национального центра информации о преступлениях вы занимаете самое видное место. Фотографии. Федеральный ордер на ваш арест. Говорят, что вы – главная угроза национальной безопасности, что вы похитили секреты, разглашение которых может нанести ущерб нашей обороне.

      – Они лгут. Вам нужна сенсация века или нет?

      – Сайтом НЦИП пользуются все силовые ведомства страны.

      – Я и без того знаю, что попала в сложное положение.

      – Никому не удается долго уходить от ФБР. Или от Министерства внутренней безопасности. В наше время, когда повсюду есть камеры и дроны, а каждая машина через навигатор сообщает о своем местонахождении…

      – Я знаю, как все это действует. И как не действует.

      Ханнафин отвернулся от окна и посмотрел на нее:

      – Вы ополчились против мира, чтобы отомстить за мужа.

      – Это не месть. Я хочу восстановить его доброе имя.

      – Думаете, есть разница? И, кроме того, в деле замешан ребенок. Ваш сын. Трэвис – так его зовут? Сколько ему лет? Пять? Я не стану участвовать ни в чем, что поставит под угрозу жизнь ребенка.

      – Его жизнь уже поставлена под угрозу, Ханнафин. Когда я продолжила расследовать смерть Ника и другие самоубийства, эти мерзавцы стали угрожать мне убийством Трэвиса. Грозили похитить его и убить. Мне пришлось бежать вместе с ним.

      – Он в безопасности?

      – Пока в безопасности. Он в надежных руках. Но чтобы ему ничто не угрожало, я должна раскрыть этот заговор, вывести их на чистую воду. У меня есть доказательства. Флешки с файлами Шеннека, где отражены все этапы разработки мозговых имплантатов, механизмов управления. Данные о его экспериментах. Ампулы с препаратом, готовым к инъекции. Но я не знаю, кому можно верить в Бюро, в полиции, где угодно. Мне нужно, чтобы вы опубликовали материал об этом. У меня есть доказательства. Но я не стану делиться ими с людьми, которые заберут их у меня и уничтожат.

      – Вы скрываетесь от правосудия. Если я буду сотрудничать с вами, вместо того чтобы сдать властям, я стану вашим пособником.

      – Как журналист, вы получите освобождение от ответственности.

      – А если мне его не предоставят? А если вы лжете? А если вы не та, за кого себя выдаете?

      Лицо Джейн раскраснелось от злости, голос зазвучал резче.

      – Они используют наномашины не только для избавления Америки от тех, кто им не нравится. Есть и другие области применения – вы испытаете отвращение, когда я расскажу о них. Отвращение и ужас. Речь идет о свободе, Ханнафин, вашей и моей. О том, что нас ждет – надежда или рабство.

      Ханнафин снова уставился на улицу внизу, не говоря ни слова.

      – Мне показалось, что я видела пару яиц, когда вы вышли из душа. Может, они у вас для украшения?

      Его висевшие по бокам руки сжались в кулаки, – возможно, он подавлял в себе злость и желание ударить ее… или был удручен тем, что не может проявлять такого же бесстрашия,