Зона затопления (сборник). Роман Сенчин

что?

      – Там есть внизу, под стволом, как хвост, но короткий. Такой – треугольником. Навроде заостренного кола получается.

      – Ну.

      – А от него тонкие корешки навроде жил. И вот они глубоко уходят. Поэтому сосны любят на песке расти – тепло, а корни из глубины…

      – Хорош лекцию читать. Руки подайте, – позвал из ямы Дмитрий Мерзляков, младший сын старика Мерзлякова, но сам уже без пяти минут дед – дочка в том году окончила девять классов и уехала в Красноярск, поступила в колледж, а этим летом, на каникулах, заявила, что встретила парня, и он предложил ей выйти замуж.

      – Чего, сменить? – взялся за лопату Брюханов.

      – Меняй. Холодно там, аж сквозь свитер пробило.

      Мужики засмеялись:

      – Мерзляк и есть мерзляк…

      Дядя Витя глянул в могилу:

      – Да уж достаточно. Под два метра… Дно подравнять и – нормально. А у нас еще есть чем заняться. – И он достал из застиранной холщовой сумки, с какими обычно ходят на рыбалку, бутылку водки.

      – Эх, дядь Вить, ты у нас!.. – восторженно вскрикнул Глухих, но не смог найти слова, кто у них дядь Вить, и только щелкнул пальцами.

      – Да не он один. – Мерзляков вытянул откуда-то из-под свитера плоскую фляжку. – Кедровка!

      Геннадий вздохнул:

      – Ну вы, мужики, дебилом себя чувствовать заставляете. Сами принесли, а мы, как халявщики какие… Не додумались.

      – Ничего, этого хватит. Мы ж не напиваться. Помянем…

      Помогли выбраться Лёше Брюханову, очистили инструмент от налипшей земли, нашли ровный пятачок неподалеку от ямы. Уселись неровным кружком.

      У дяди Вити в сумке оказались три стальные стопочки, несколько мелких, дряблых огурчиков, полбулки хлеба, порезанное брусочками сало… Все были благодарны ему и Мерзлякову, что раньше времени не открылись со своей выпивкой. А вот сейчас, после завершения дела, с легкого устатку проглотить по сто граммов, закусить, поговорить…

      – С чего начнем? – спросил Женька Глухих, потирая руки.

      – С чистой лучше. Кедровочку – на десерт.

      – Разлива-ай!

      С разливанием возникли небольшие сложности. Точнее, произошла почти непременная обрядовая дискуссия:

      – Да поставь, не держи на весу.

      – Как я ее поставлю? Повалится.

      – Поставь и держи. Нельзя на весу наливать.

      – Афанасий Иваныч, ты ж не старый еще, а приметы какие-то…

      – К водке уважительно надо – это не водичка проточная. Она и наказать может.

      – Эт точно, – вздохнул дядя Витя, – эт точно. Стольких она сюда уложила… Только, слышите, вот выпьем, и не шарахаться потом по деревне, чтоб догнаться. Добро? Завтра уж как следует вечером, а сегодня – не надо.

      В ответ замычали обидчиво – дескать, ясно, мы же не алкашня какая, чего наставлять… Глухих так и сказал, добавив насмешливо:

      – Педагог, понятно, – даже в этом надо учить.

      – Женьк, был бы я педагогом настоящим, я б такой тебе подзатыльник отвесил – месяц язык в брюхе искал бы.

      – Да ты мне и отвешивал.

      – Ну дак, в