След в ущелье Тимбэл. Макс Брэнд

Дэвону самый радушный прием. Они редко его видели, Уолтер был далек от них по своим взглядам, и вообще принадлежал к другому поколению, но он был сыном Джека Дэвона, а поэтому не мог быть не прав!

      Они усадили его на лучший стул, предложили табак для жевания и для трубки, а когда тот отказался, поторопились накормить.

      На столе появился поджаренный на открытом огне кролик, чье мясо было таким нежным, что отставало от костей, только что испеченные кукурузные лепешки и благоухающий дикий мед, с которым их надлежало есть, сладкие дыни, выросшие на краях водяных резервуаров, в местах, отгороженных от скота.

      Эти старики, когда хотели, вели себя как настоящие аристократы и своими изящными манерами могли бы сойти за королей. А когда после еды они закурили трубки, в жалкую маленькую хижину как бы ярким солнечным светом ворвались воспоминания о славных прошедших днях.

      Когда Джим вышел за дровами, чтобы подогреть воду для мытья посуды, Дэвон произнес:

      – А он выглядит таким же бодрым, как всегда.

      – Джим как тростник, – возразил Гарри, покачав головой. – Как тростник, который потерял сердцевину и становится коричневым к концу года.

      – Что ты хочешь этим сказать, Гарри?

      – Я боюсь за Джима, – был ответ. – Теперь он уже не может ходить вверх и вниз по склонам холмов, как делал всего несколько лет назад. Он так изменился! Похоже, ощущает себя стариком куда больше, чем есть на самом деле, и я могу сказать тебе причину!

      – Хотелось бы знать.

      – Это недостаток образования, Уолт. Будь я проклят, если это не так. Конечно, книги – совсем не то, что можно иметь, когда живешь в прериях и каждое утро взваливаешь на свои плечи груз с олениной. Но когда ты хоть немного оседаешь на месте, особенно на длинную зиму, вот тогда очень полезно заниматься образованием. Вот я, например, зимой только и делаю, что наслаждаюсь чтением.

      – И что же ты читаешь, Гарри?

      – Я очень аккуратно собираю газеты. Набрал их уже целый ящик. Вон тот! И в зимние вечера, когда я заканчиваю чистить и выделывать шкурки или делать что-то еще, прежде чем заснуть, читаю пару часов. А у Джима об этом нет никакого понятия. Он не знает, как провести время, и это о многом говорит. Только и может, что плести из конского волоса уздечки или веревки. А когда устает от этого, начинает рассказывать мне длинные истории, которые я уже много раз слышал!

      Вернулся Джим, вода была поставлена на плиту, и тут со стороны загона послышалось громкое ржание.

      – Опять эта чертова дикая лошадка! – забеспокоился Гарри. – Старается залезть в загон и потолковать с твоим мерином. Ну погоди, я сейчас вытяну ее жердью по ребрам! – Он быстро вскочил, что никак не вязалось с его возрастом, и вышел на улицу.

      Старина Джим посмотрел вслед своему товарищу и покачал головой. Потом глубоким, чуть дрожащим мягким голосом поинтересовался:

      – Ты не заметил, что случилось с бедным старым Гарри?

      – А что? – удивился Дэвон.

      – Не заметил в нем перемены?

      – Совсем ничего не заметил. Мне кажется, он все тот же старина