Никарета: святилище любви. Елена Арсеньева

Зенэйс свысока поглядывала на эту одержимость и уговаривала себя, что через это рано или поздно проходят все женщины. Их мужьям мало собственных жен, им даже мало уличных потаскушек – они сплошь и рядом тянут руки и кое-что другое к рабыням. Надо только не пропустить день, когда девка понесет, и немедленно послать ее к знахарке, чтобы вытравить плод: никаких ублюдков Зенэйс в своем доме не потерпит! Конечно, многие почтенные афиняне считают, что размножение собственных рабов – это очень выгодно, не надо тратиться на торгах, где цены на молодых и сильных мужчин и женщин иногда превышают всякие разумные пределы. Однако Зенэйс такие рассуждения казались полной глупостью. Пока еще отродье вырастет да сделается пригодным к делу! Его надо кормить и учить, тратиться на одежду… Если посчитать расходы, так на так и выходит, зато жизнь без этих хлопот и забот о маленьких рабах будет куда спокойней!

      Впрочем, рыжая «дриада» не беременела, хотя Харизий редкую ночь не утаскивал ее в укромный уголок сада и не валял там – то прямо на траве, то позаботившись кинуть какую-нибудь подстилку. Теперь Зенэйс следила за этой связью с презрением, но и с победным чувством: у них с Харизием тоже не было детей, ну а поскольку досужая молва всегда обвиняет в этом женщину, Зенэйс порою чувствовала себя неуютно среди подруг, которые таскали за собой свои многочисленные выводки да наперебой хвалились, что снова беременны.

      Самое смешное, что Зенэйс прекрасно знала: беременность причиняет им ужасные страдания, они тайком от мужей бегают к бабкам или зазывают их к себе, чтобы за большие деньги купить какое-нибудь зелье, которое сделает их бесплодными, наконец-то избавив от беспрестанной тошноты, рвоты, страшных пятен на лицах, отекших ног и родовых мук! Но, насколько было известно Зенэйс, добиться этого ни одной из ее подруг пока не удалось. Они снова и снова мучились беременностями, потом родами, потом кормлениями малышни, бессонными ночами над больным ребенком, частенько и слезами над его могилой… и втихаря мечтали о блаженном покое бесплодия.

      И при этом имели наглость свысока и даже презрительно поглядывать на Зенэйс, у которой не было детей!

      А ведь, оказывается, вовсе не она была в этом виновна. Бесплоден-то сам Харизий!

      Хм… а ведь теперь Зенэйс получила отличную маленькую пику, которой при случае можно уколоть супруга… умная женщина никогда не упустит случая пробудить в мужчине чувство вины: ведь, когда мужчина чувствует, что в чем-нибудь виноват, из него можно веревки вить – к тому же почти без всяких усилий!

      Зенэйс на какое-то время даже почувствовала что-то вроде благодарности к рыжей дурочке, которая помогла ей обнаружить уязвимость мужа. Но вскоре поняла, что если кто здесь и дурочка, так это она сама.

      Весь ужас состоял в том, что Харизий не просто привязался к девчонке. Он влюбился как безумный! Можно было подумать, в подручных у этой «дриады» состоит целая фаланга маленьких эросов, которые в меткости могли бы состязаться со знаменитыми критскими лучниками… однако у Харизия не имелось знаменитого критского