Тень «Райского сада». Ирина Лобусова

может долбануть… Нет у них дубин, – поправила Зина машинально.

      – Не цепляйся к словам! – Андрей был раздражен, но она поняла, что не ею, а всем происходящим.

      – А если это не ступор? Если он отравлен каким-то веществом, которое блокирует рецепторы, и судороги вызвали состояние ступора? – выдохнула она, ожидая его подколок. Но Андрей не засмеялся.

      – Противоядие? Хотя бы атропин? – задумался он. – Как-то не пришло в голову…

      – Ну, это просто предположение, – заторопилась она. – Ты же сам сказал, что ступор может быть вызван интоксикацией… А если это интоксикация? – Зина уже смело посмотрела ему в глаза.

      – Буду думать, – сухо отозвался Угаров, и было понятно, что все равно он не хочет согласиться с ней сразу.

      – Одежда у него была? Личные вещи? – она постаралась перевести разговор.

      – Нет. Его привезли уже в больничной пижаме.

      – Значит, до этого он уже был в какой-то больнице? Можно определить, откуда пижама?

      – Все можно, – тон Андрея снова был сухим. Похоже, ему почему-то ему очень не понравилась высказанная Зиной мысль про отравление. Но почему – она не могла понять.

      – Возьми анализ крови, – вдруг произнес он.

      – Что? – не поняла Зина.

      – Давай ты сделаешь анализ в своей поликлинике. Тайком. Сможешь? – повторил Андрей.

      – Ну конечно.

      – Тогда я за пробиркой и шприцем.

      Зине было страшно оставаться наедине с несчастным ребенком, которому пока ничем нельзя было помочь. Вдруг ее внимание привлек странный звук. Это был вздох, вырвавшийся у мальчика, еле уловимый хрип. Стетоскоп в палате был – Угаров принес его для осмотра и оставил на спинке кровати. Зина начала слушать ребенка – и нахмурилась. За таким занятием и застал ее Андрей.

      – У него хрипы, – теперь она была полностью в этом уверена, – не сильные, в верхних долях. Как будто остаточные явления после бронхита.

      – Что за чушь? – Угаров смотрел на нее во все глаза.

      – Это не чушь! Мне с самого начала дыхание его показалось жестким. А теперь я уверена – этот ребенок болел бронхитом, возможно, даже был в детской больнице.

      – Ты уверена? – Андрей растерялся.

      – Вполне! Я каждый день это слушаю.

      – Признаться честно, подобное мне и в голову не пришло! Бронхит… А мокрота, кашель?

      – Организм заторможен, все блокировано. Уверена, если ты выведешь его из этого состояния, он начнет сильно кашлять.

      Угаров ничего не ответил. Вместо этого принялся набирать в пробирку кровь из вены ребенка. Мальчик никак на это не реагировал.

      В коридорах поликлиники было душно, толпилось много людей. День был грудничковый – это означало нервы и головную боль, от которой некуда было бежать.

      Выглядела Зина плохо, да и чувствовала себя не лучше – сказывалась бессонная ночь.

      – Шо ты как с креста снятая? – забеспокоилась пожилая медсестра, работавшая в одном кабинете с ней, – ходишь вся зеленая! Ты на себя зеркало видела?

      – Голова болит, – вымученно