Миллионер из коммуналки. Николай Леонов

мог осесть у Созонта или у этого Красного? – еще раз уточнил Гуров.

      – Мог, почему нет? – ответил Борис. – Он и до этого, еще когда в школе учился, частенько у него зависал. Когда с отцом поскандалит или просто так, если три квартала до дома идти не хочется.

      – Что ж, попробую поискать его там. А других возможных адресов нет? Может, родственники или девчонка какая-нибудь? В таких местах он не мог остановиться?

      – Не знаю, – с сомнением произнес Борис. – Из родственников у него, кажется, только отец был. По крайней мере, нам он про других не рассказывал. Да, Андрон? Ты слышал про родственников?

      – Нет, не слышал, – все еще недовольный, буркнул тот.

      – Вот и я не слышал. А девчонки… Насколько я знаю, таких прямо постоянных у него не было. Все подружки – на один вечер.

      – Да брось! Почему на вечер? – усмехнувшись, заметил Андрей. – А как же Танька? Вспомни, с ней он почти неделю тусовался. Думали даже, что поженятся.

      – Ну, это исключение, – улыбнулся в ответ Борис. – А так в основном подружки у него одноразовые были. Так что у бабы он навряд ли живет. Хотя… все может быть.

      Поняв, что здесь он узнал уже максимум возможного, Гуров стал прощаться.

      На обратном пути, анализируя свои впечатления от разговора с молодыми людьми, которых классная руководительница называла друзьями Кости, он думал, что дружба эта, похоже, была довольно условной. Чистенькие мальчики из хороших семей наверняка имели мало общего с хулиганом и бунтарем из низших слоев, отличавшимся, ко всему прочему, еще и «сложным характером». У них жизнь просчитана на многие годы вперед. Сначала престижная школа, потом престижный вуз, потом престижная работа. Все красиво и аккуратно, заранее продумано и разложено по полочкам. Такие, как Константин Соловьев, в этой схеме возможны лишь как временное отклонение. Скорее всего, пресловутая «дружба» была обусловлена тем, что ребятам с Костей было забавно. Понаблюдать за очередной его выходкой они были не прочь, возможно, иногда и сами провоцировали его на что-то подобное, но от личного участия в этих акциях наверняка устранялись. Когда хотелось, так сказать, расслабиться и отдохнуть от основных занятий, вспоминали про Костика, но, если речь шла о серьезных вещах, наверняка его участие не предполагалось даже в проекте.

      Из разговора с Борисом и Андреем Гуров сделал вывод, что по жизненным предпочтениям и социальному положению Косте гораздо ближе были упомянутые Созонт и Красный. Наверняка не случайно именно у них «зависал» он, когда ссорился с отцом или «просто так».

      «Про Созонта, вполне возможно, что-то интересное поведает участковый, – подумал Лев. – Алексей Широков, если не ошибаюсь? Пожалуй, прежде чем ехать в гости к этим ребятам, стоит с ним пообщаться. Судя по описанию, на хате у этого Созонта процветает настоящая „малина“, так что без предварительной подготовки соваться туда незачем. Только распугаешь всех, а толку не будет. Нужна хотя бы предварительная консультация, что это за место и какие люди там бывают».

      Поскольку Алексеевский район располагался