Муза ночных кошмаров. Лэйни Тейлор

подобрался – ну, отчасти. Спускаясь, он продолжал обниматься со склоном, и с каждым шагом покрывался пылью и грязью все сильнее. Пересекая яму, он пришел к выводу, что прыгать совсем не обязательно. Тион уперся ногами в шов из мезартиума и последовал по нему, размахивая руками для равновесия. Прыжки Каликсты были цирковым представлением, заключил он, или же большой любовью к активным движениям. Оказавшись у склона под ней, он поднял голову и увидел, что девушка и вправду его ждет.

      Каликста сделала вид, что уснула.

      Рассердившись, Тион поднял камешек и метнул в нее. Алхимик промахнулся, но девушка услышала, как камешек ударился о скалистый выступ, и приоткрыла глаз посреди всхрапа.

      – Ты еще пожалеешь об этом, фаранджи, – бесстрастно произнесла она.

      – Фаранджи? Ты сама фаранджи!

      – Но не такая, как ты, – закончив представление, она поднялась с земли и стряхнула грязь со штанов. – В смысле, есть фаранджи, а есть фаранджи. – На втором «фаранджи» Каликста скривилась и подняла брови, что указывало на особо пагубный вид чужаков, в категорию которых явно определила Тиона. Она участливо показала ему на точку опоры для ног, продолжая: – Есть гости, для которых честь, что их пригласили, а есть те, которые верят, что это они оказывают честь, предоставив согласие.

      Он встал на опору и потянулся к камню, на который она показала.

      – Те, кто выражает интерес к культуре и языку, – продолжала Каликста. – И те, кто презирает ее как варварскую и требуют целого верблюда, чтобы везти продукты из собственной страны, будто могут загнуться от местной пищи.

      – Это был не я, – возразил Тион.

      Так поступил Эблиз Тод. Да, он взял с собой немного продуктов, но это на случай чрезвычайной ситуации, и едва ли ноша для целого верблюда! У него было много оборудования – но он ведь перемещал рабочую алхимическую лабораторию! Любые дополнительные верблюды были вполне оправданны.

      – И я никогда не называл их варварами, – добавил он. Это обвинение юноша мог уверенно оспорить.

      Каликста пожала плечами:

      – Мысли тоже считаются, Ниро. Если думаешь, что скрыл свои, то сильно ошибаешься.

      Сначала ему хотелось агрессивно отрицать все ее слова, но мог ли он? Если честно, Тион действительно считал, что оказал Плачу большую честь своим присутствием, почему нет? Любой город в мире был бы признателен за его визит. Что же касается их языка, он всколыхнул более сложные чувства. В Зосме он выучил достаточно слов из книг Стрэнджа, чтобы достойно поприветствовать и впечатлить Эрил-Фейна… и все шло как по маслу, пока Стрэндж не открыл рот и не превзошел его. Что ж, вполне логично. В конце концов, это была работа его жизни. Естественно, что он говорил лучше, чем Тион после такого краткого исследования. Неужели он думал, что Стрэндж не подаст голоса?

      Да, думал. Он думал, что Стрэндж будет смиренно молчать, пока Тион забирает его работу и мечту, но ошибся.

      Затем Стрэндж уехал с Богоубийцей и его воинами, и когда они встретились в следующий раз, спустя несколько