Осколки снов. Юлия Набокова

пижамка. Ни мать, ни дочка ее не узнали.

      – Нет, – Тарасов покачал головой. – Но постараюсь выяснить, что смогу.

      – Там что-то нечисто, – вмешался Лис и коротко рассказал, как подключился к камерам наблюдения у больницы, но не успел их просмотреть – кто-то принялся стирать их.

      Тарасов еще больше помрачнел:

      – Если это не другой хакер, то доступ к такой информации есть только у сотрудников спецслужб.

      – И спецслужбам вполне по силам похитить Яра и попытаться перехватить Глафиру, – согласился Лис.

      – Глафиру? – недоуменно переспросил Тарасов.

      Соня быстро рассказала ему о звонке гадалки, а Лис описал схватку с бойцами в лаборатории.

      – Мы не знаем, кто они. Но они были настроены всерьез… Они не ожидали нашего появления и не были вооружены. Только у их главного оказался пистолет.

      – Никто не пострадал? – Тарасов встревоженно оглядел их. – Вы ведь понимаете, ребята, что если вы окажетесь замешанными в криминале, я не смогу вам помочь?

      – Пострадала только их мужская гордость, – хмыкнул Лис. – Они не ожидали, что юнцы могут надрать им задницы.

      – Попробую выяснить все, что смогу, – пообещал Тарасов. – Но вы должны понимать, я простой полицейский, и у меня может не оказаться нужного доступа.

      – Лучше бы он у вас оказался. Потому что это не только наши проблемы, – подчеркнул Лис. – Гадалка сказала, что в опасности все лунатики, которых в Кровавое полнолуние призвал адуляр.

      Тарасов побледнел.

      – Вы хотите сказать…

      Из-за стены донесся звонкий голосок Сонечки – девочка не хотела ложиться в постель.

      – Но она же ребенок! – глухо пробормотал он.

      В кухне повисло тяжелое молчание.

      – Я выясню все, что смогу, – пообещал Тарасов, поднимаясь из-за стола. – Но сначала я должен обеспечить безопасность дочери. Надо отправить ее с женой подальше отсюда.

      Лунатики тоже поднялись из-за стола. Чай в чашках остался нетронутым, как и вазочка с печеньем.

      – Сюда больше не приходите, – предупредил Тарасов. – Встретимся завтра в семь у памятника Пушкину. Я расскажу, что успею выяснить…

      Он проводил их до двери, погруженный в свои мысли. В последний момент, когда Лис с Муромцем уже шагнули за порог, Тарасов окликнул Соню:

      – Куда вы сейчас?

      – Домой, к бабушке.

      – Вам нельзя домой. Ни тебе, никому из вас.

      – Почему? – растерялась Соня.

      – Они не были готовы к вашему появлению, но много ли времени нужно, чтобы выяснить, кто вы и где живете?

      – Так что, нам опять бежать? – с упавшим сердцем уточнила Соня.

      Вопрос был риторическим. Тарасов закрыл за ними дверь, и Соня вновь ощутила себя вычеркнутой из привычной жизни.

      – Не переживай, – сестра тронула ее за плечо. – Вместе мы со всем справимся!

      Они нагнали Лиса с Муромцем и вошли в лифт.

      – Что он тебе сказал? – Лис с тревогой взглянул на Соню. – На тебе лица нет.

      – Он сказал, что у меня опять нет дома…

      За