Сердце Мира. Артем Каменистый

услышал последние слова, слух у него был великолепный, он тут же вник в тему и отвесил комментарий:

      – Повсюду бой и смерть, а у этих по-прежнему только одно на уме. Там до хрена добра захватили, доспехи, посуду, всякое барахло. Несколько тонн будет, с собой столько не утащить, суфимов здесь мало, да и с ними мы не сможем так быстро двигаться.

      – Утопим в ближайшем озере или раздадим крестьянам, оставлять ничего не будем. Храм надо сжечь.

      – Это мы быстро организуем!

      – Вот и давай, нечего здесь уши греть.

      – Будем возвращаться?

      – Нет. Отправимся в Кораллиум.

      – А что мы там делать будем? – ничуть не удивился Хонда.

      – Убивать всех, кто не успеет сбежать.

      – И когда ты только успеваешь составлять свои гениальные планы?

      Мрины встретили пришельцев насторожено, но когда они осознали, что быки с богатейшей поклажей переходят в их полную собственность, начался буйный праздник. На деревенской площади разожгли несколько огромных костров, рядом разделывали коз и суфимов, к такой закуске выставляли запасы спиртного. Робин оставил на страже два десятка бойцов, остальным запретил напиваться до смерти и обижать местных дам. Правда, вскоре окончательно понял, что скорее те обидят его солдат – ошалев от обилия столь великолепных кавалеров, и девицы, и матроны напрочь позабыли про такое понятие, как женская скромность.

      Робин с наслаждением воспользовался услугами местной бани, оказал честь старшему азату деревни, перекусив за его столом. К тому времени подоспела посвежевшая Сата, за ней шел неразлучный телохранитель – мрачный Ахмед. Одну ее он оставлял только в бане и туалете, да и то предварительно тщательно осматривал эти заведения. Прижавшись к Робину, девушка бросила на него короткий взгляд, но сказал он многое. Извинившись перед азатами, вождь подхватил со стола маленький узелок яств, кивнул Ахмеду… Понятливый телохранитель моментально испарился, присоединяясь к празднику. Взяв девушку за руку, Робин вышел из ворот деревни, на ходу бросил часовым:

      – Если что, мы будем неподалеку.

      – Там может быть опасно, – удивился старший дозорный.

      – Нет. В окрестностях пасутся единороги, они никого не подпустят к деревне.

      Выйдя на травянистый бережок маленькой речки, Робин расстелил припасенное одеяло, усадил Сату, взялся за узелок:

      – Сейчас перекусим, а то ты вечно вымоешься до дыр, а о еде никогда не подумаешь. Иногда мне кажется, что не заставляй, так ты вообще есть перестанешь.

      – Помнишь, как ты меня кормил из ложечки?

      – Еще бы! Я эту икру на всю жизнь запомнил, а о Петровиче вообще молчу!

      – Мы спокойно можем поужинать и позже, – тихо шепнула Сата, в притворном смущении потупив глаза.

      – Ну все, – вздохнул Робин, – ты сама напросилась! Сейчас я выковыряю тебя из этой консервной банки!

      – Робин, я не понимаю, что ты говоришь?

      – Все ты понимаешь! Я хочу стащить с тебя эту окаянную кольчугу.

      – Подожди, не спеши, я тебе помогу.

      В