Запретный Мир. Артем Каменистый

не прятаться, я все видел, – сурово заявил он. – А знаешь, ты, когда плачешь, становишься чудовищной уродиной. Страшнее Бабы-яги.

      Женская психология не подкачала, Робин еле успел перехватить руку, спасаясь от пощечины, и, глядя на разъяренную фурию, рассмеялся:

      – О женщины, как легко вами управлять. По какому поводу рыдаем?

      – Спрашиваешь! Я… До меня только сейчас все дошло. Как же я перепугалась!

      – Ничего страшного, все боятся. А ты молодец, не растерялась, хорошо стреляла. Так что можешь рыдать спокойно, это нормальная реакция на стресс, пошел откат. А слезы к тому же хорошо очищают организм.

      Сквозь слезы показалась лукавая улыбка:

      – А что там кто-то говорил по поводу Бабы-яги?

      – Небольшое преувеличение, – усмехнулся Робин. – Как тебя еще расшевелить? Да ты посмотри на сына Кавказских гор. Настоящий джентльмен!

      Ахмед торжественной походкой приближался к Елене, умывавшейся у ручья. Став над ней, он протянул букет цветов и что-то сказал. Та подняла голову, коротко ответила. Джигит равнодушно отбросил букет, что-то достал из кармана, деловито осмотрел, недовольно покачал головой. Огляделся и, узрев Робина, поспешил к нему:

      – Робин, у тибя есть сто долларов? Я отдам.

      – Да зачем же тебе деньги?

      Покосившись в сторону Аниты, Ахмед стеснительно произнес:

      – Давай отойдем, а? Я тибе скажу, но тиха, понял?

      – Красавица, закрой уши. Давай, говори.

      – Она мине сказала: двести долларов.

      – Что?

      – Вах! Она сказать: двести долларов! Ты понял, да? А у миня только сто, рублями. Но она брать по курсу, я так думать.

      Робин захохотал, не выдержав, прыснула златовласка. Взглянув на нее с осуждением, Ахмед обвинил:

      – Вах, красавица, нильзя падслушивать.

      – Ахмед, Ахмед! – Робин покачал головой. – Ну сам подумай, зачем ей здесь деньги? Она просто пошутила.

      Гигант глянул на Робина мудрым взором, полным снисходительного превосходства, и заявил:

      – Робин, ти плохо знать женьщин. Им всигда дэньги нада. Всигда! Ти понял?

      – Прости нас, сын самой большой звезды. Мы оказались слабы. – Сабир, младший азат деревни, извивался в пыли деревенской площади, лобызая сапоги высокого человека в просторном черном одеянии, расшитом огромным количеством черепов бласов.

      – Где старший азат? – брезгливо спросил хозяин сапог.

      – Он мертв, – всхлипнул Сабир, – цохваны убили его.

      – Как это случилось?

      – О владыка Глаз Мира, мне страшно говорить! Вели убить меня, язык мой больше не может мне служить.

      Пнув азата ногой, жрец прошипел:

      – Я, Зардрак акх Даутор, атон всех атонов Заоблачного храма, приказываю тебе и твоему гнилому языку: ты скажешь все! Что случилось после того, как вы отправились в погоню за странным существом, похожим на женщину?

      – Великий, случилась большая беда. Мы видели много чужих следов, но не боялись, с нами ведь шли нуры. Но голоногая женщина оказалась цохваном, она завела нас в ловушку. Мне страшно это вспоминать, я видел то,