Брат, вспомни все!. Владимир Колычев

Все, хватит!

      Никита нашел в себе силы освободиться от взбесившейся секретарши. Он оттолкнул ее от себя, застегнул ширинку. И нахмурил брови.

      – Никита Германович, вы не пожалеете!

      В ее глазах похоть, мольба и надежда на успешное продолжение начатого.

      – Да, вы правы, я не пожалею, что не допустил разврата на рабочем месте.

      – Но у вас же есть комната отдыха. И номер в нашем же отеле можно снять.

      – Вы, Алла Геннадьевна, лично можете снимать кого угодно и где угодно. А меня оставь в покое… У меня все!..

      Он перешел с ней на «ты».

      Теперь в ее взгляде растерянность и страх. Она стала такой жалкой. Будто ушат ледяной воды на нее выплеснули. Попытка совращения не удалась. Появился страх перед последствиями.

      Но Никите почему-то не хотелось поступать с ней строго. Хотя уже понимал – весна здесь ни при чем. Это не синдром мартовской кошки. Скорее всего это корысть, желание обрести в лице Никиты сильного и богатого любовника.

      – Я могу идти? – убито спросила Аллочка.

      – Да, сейчас ты пойдешь домой… Через два часа я жду тебя на рабочем месте. В деловом костюме. И чтобы юбка закрывала колени. Ты меня поняла?

      – Я надену брюки…

      Ее взгляд немного просветлел. Поняла, что не увольняют.

      – И чтобы впредь подобного не повторялось…

      – Я все поняла…Ради бога простите меня, дуру! Не знаю, что на меня вдруг нашло.

      Аллочка, как ошпаренная, выскочила из кабинета. А через минуту в дверях снова появился Сапунов.

      – Что-то с нашей Аллочкой сегодня не в порядке, – пожал он плечами. – Чуть с ног не сбила. Да и ты какой-то не такой. У вас с ней случайно не того?..

      И он движением рук обозначил катание на лыжах.

      – А тебе все надо знать.

      – Ну а как же! Я же безопасность твоего бытия… Ну так что?

      – Попытка изнасилования, – признался Никита. И уточнил. – С ее стороны.

      Он гордился собой. С моральными устоями у него все в порядке. Но все же приятно осознавать, что тебя домогалась такая красотка.

      – Дал отпор?

      – Ты же меня знаешь.

      – Да знаю, знаю, – задумчиво покачал головой Сапунов. – Ты на своей жене помешан. И никогда ни с кем. Аллочка, кстати, сразу это поняла. Всегда такая строгая, недоступная. А тут на тебе.

      – И на старуху бывает проруха.

      – Проруха, говоришь? Да нет, тут может быть что-то другое. А вдруг за Аллочкой кто-то стоит?

      – Ты думаешь?

      – Я предполагаю… Вспомни Савина. Шалман шантажом его взял. На себя работать заставил… И Аллочка… Я вообще-то имею на нее досье. Как положено. Разумеется, ничего порочащего, чиста со всех сторон. И ребята мои за ней приглядывают. Но ведь, сам понимаешь, за каждым шагом не уследишь. Вдруг ее Шалман подловил. Крепко в оборот взял. Да на себя работать заставил… Сам подумай, какой это огромный плюс – свой человек в любовницах у врага.

      – Да, плюс немалый, – кивнул Никита.

      Не настолько он был глуп, чтобы не принимать в расчет версии Сапунова.

      – Вариантов несколько.