Крысолов. Александр Валерьевич Горский

грустного? – тут же взорвалась она смехом. –Не будьте грустным Максим. Мне кажется, что Вам это вовсе не идет. Ой, – неожиданно она смутилась по-настоящему, – мне папа рассказывал, что вам за последнее время сильно досталось.

      Над столом повисло неловкое молчание. Сама того не желая, девушка напомнила Подгорному все мрачные события прошедшего года – и гибель отца и борьбу за жизнь Марины. Марины! У него есть Марина. Макс испытал смущение, словно сам себя застукал на тайном свидании, почувствовал, как у него загорелись уши. Наташа кажется ничего не заметила, она что-то быстро набирала в своем смартфоне. Но разве же это свидание? Конечно то, что эта наглая девица моложе него на пятнадцать лет особой роли не играло, у Подгорного бывали любовницы и помоложе. Но вот то, что Наташа была дочкой куратора его группы на курсах президентского резерва, играло большую роль. Роль эта еще более усиливалась в связи с тем, что куратор занимал должность первого заместителя главы президентской администрации, а фамилия Наташи была Кириленко.

      Наташа неожиданно мягко коснулась его руки. Макс вздрогнул, два желания бились в его голове. Он нестерпимо хотел отдернуть свою руку, чтобы разорвать это прикосновение. И в тоже время ему так хотелось схватить ее ладонь обеими руками, крепко сжать и не отпускать. Так и не решив куда деть свободную руку, он потянулся к бокалу с вином.

      – Давайте выпьем, Наташа.

      – Сухого вина? – к ней вновь вернулось игривое настроение, – Максим, мне кажется в вас скрыт талант поэта-песенника.

      – Я полон скрытых талантов, – усмехнулся Подгорный и неожиданно почувствовал, как постепенно к нему возвращаются столь привычные уверенность и легкая ирония, которые всегда помогали Максу в общении с прекраснейшей половиной человечества. Макс сделал большой глоток вина и окончательно расслабился. Поводов нервничать не было. Что из того, что эта девица, избалованная дочь одного из высших государственных чиновников над ним посмеивается? В конце концов, он и сам не так прост, а первая неделя, проведенная в столице, сложилась для него весьма удачно.

      Прежде всего удачным было то, что Макс попал в группу, которую курировал сам Кириленко. В свое время Подгорный старший именно с ним обсуждал свой переход с губернаторской должности в совет федерации, да и затем, будучи сенатором поддерживал контакт с влиятельным чиновником. Сами кураторы во многом были фигурами достаточно номинальными, их основная функция сводилась к вступительной мотивирующей речи перед своими группами и традиционной полуторачасовой лекции примерно в середине курса. После того, как выступление Кириленко было закончено, обучающиеся обступили высокопоставленного наставника. Макс не стал лезть в толпу, пока вопросов у него не было, а желания просто попасть на глаза чиновнику он не испытывал. Однако, на выходе из аудитории Подгорного остановила администратор их группы, женщина средних лет с острыми чертами лица и блеклыми светло-серыми глазами. У Макса она вызывала ассоциации с какой-то хищной птицей.

      – Максим